Он скидывал морок, являя свое истинный облик, и от этого становилось не по себе.
Хищный, сильный, способный на все.
Кхассер.
Еще более страшный, чем тот, которому удалось сбежать.
Его энергия наполняла все вокруг, и не покидало ощущение, что если он захочет, то запросто сомнет не только наручники, все еще сковывающие его запястья, но и саму решетку. Надежда была только на ошейник.
— Если ослушаешься — накажу, — пообещала Мелена, склоняясь ближе к нему, — и поверь, тебе это не понравится.
— Уверена, что хватит сил? — поинтересовался он, чуть склонив голову на бок.
— Хватит, — Мел потрепала его по щеке, как несмышленого мальчишку, и в ответ в звериных глазах тут же вспыхнула ярость, — не сомневайся.
Оторвавшись от пленника, она обернулась к бледному, притихшему тюремщику:
— Запри его в самой надежной камере и никого не подпускай. Вообще никого! Даже ели это будет неразумный младенец, дряхлая старуха или кто-то из своих. Я к Вейлору. В мое отсутствие ты отвечаешь за него головой. Понял?
Тюремщик сдавлено кивнул. Мысль о том, чтобы остаться один на один с адракийцем вызывала у него ужас.
— Да не трясись ты так. Слабак. — прошипела Мелена, — он в ошейнике. Безобидный, жалкий как котенок.
С трудом сглотнув, тюремщик посмотрел на «котенка». Не выглядел тот ни жалким, ни беспомощным несмотря на то, что стоял на коленях в камере. Казалось, что он очутился здесь только потому, что сам так решил, и теперь просто наблюдает за наивными тараканами, снующим вокруг него.
— Очнись, — Мелена пихнула его рукояткой в бок.
Ее раздражал этот трусливый увалень, который при виде зверя был готов обмочить штаны. Она ему не доверяла. Слишком слабый.
— Я передумала. Оставь его в этой камере. Я скоро вернусь, и сама переведу его куда надо, — она направилась к выходу, — и…это…не подходи к нему, а то мало ли…
Почему-то Мел была уверена, что если Маэс захочет, то даже со скованными руками свернет шею любому, кто окажется поблизости.
На пороге все-таки остановилась и, обернувшись к нему, сказала:
— Попробуешь встать — ошейник ударит, попробуешь сбежать — ударит еще сильнее. Надумаешь причинить кому-то вред — будет очень больно. А если попытаешься обратиться — то тебе конец. Я ясно выразилась?
— Более чем, — равнодушно отозвался зверь.
Раздраженно скрипнув зубами, Мелен вышла на лестницу. Что у нее творилось внутри — словами не передать. Крутило, трясло, выворачивало наизнанку. Янтарный взгляд преследовал, и с каждым шагом, ей все больше хотелось вернуться обратно.
Глава 3
Конечно, король не раскаялся и не признал своей ошибки. Наивно было ожидать от него каких-то извинений за то, что поставил под сомнение ее профессиональные качества. Да Мелена этого и ждала, достаточно было того, как дрогнула его одутловатая щека и во взгляде проскочило мимолетная досада.
Он ошибся. И в своих предположениях, и в выводах. Она нет.
— Амулет из Андракиса? — он пренебрежительно крутил в руках вещь, сорванную с груди кхассера.
— Он самый.
— Уверена? — подкинул его на ладони, как какое-то барахло.
— Да, мой король, — Мел сдержано улыбнулась. Было забавно видеть, как он пытается обесценить то, что она сделала для Асоллы, — андракиец пойман. Колебания в защите были из-за него.
— Как он проник к нам?
— Он несговорчив несмотря на то, что на нем ошейник. Но завтра прибудет мастер воспоминаний, и все его секреты будут перед нами как на ладони.
Вейлор нетерпеливо сжал кулаки. Ему хотелось получить ответы здесь и сейчас, и вынужденная задержка выводила из себя.
— Я хочу видеть его. Немедленно!
— Он в нашей темнице.
Сунув амулет в карман, Вейлор решительно направился к дверям, а Мелена, криво усмехнувшись, отправилась следом. Оберегать его от любых опасностей — ее наиважнейшая задача, но порой так хотелось отвесить затрещину, чтобы сбить вот это самодовольное выражение лица. Не шло оно ему. А Кхассеру вот шло…
До темниц они добрались быстро. Королю не терпелось своими глазами увидеть плененного зверя, поэтому он шел широким размашистым шагом, и каждый, кто попадался ему на пути тут же отскакивал в сторону, чтобы не навлечь на себя гнев правителя или, что еще хуже, главы королевской стражи.
На первом уровне их поджидал бледный тюремщик. Он сидел за грубым, сколоченным из сосновых досок столом, и нервно сжимал в руках связку ключей от камер. Весь его лоб был покрыт испариной, а по щекам расползались ярко-бордовые пятна, с головой выдавая его состояние.