Эх...
— Они что даже убивать его не стали? — шепнула Талья так, что услышала только я. — Неужто побрезговали.
— Сомневаюсь, — процедила, обдумывая, что теперь делать. — Но просто так законного правителя не оставили бы. Наверное, у них план...
— Или хотят, чтобы все увидели, насколько ничтожны маги, — сестрица пожала плечами.
— А то это какой-то секрет, — вздохнув, покосилась в окно.
Там уже расхаживали огромные холеные воины вражеской армии.
— Алисия, в тебе заговорил цинизм! — Талья приподняла бровь, отлично чувствуя мое состояние.
— Скорее страх и неуверенность, — я снова выглянула во двор.
Все новые драконы камнем падали с неба и оборачивались людьми.
Послышались крики, но не паники, а скорее — недовольства.
Я напряглась, вдруг начнут убивать крестьян, и тут же отдёрнула себя.
Нет, эти не дураки — понимают, что кто-то должен работать на них.
Земля без людей ничего не стоит.
— Ну и что с ним делать? — к креслу подошла Сафира и не церемонясь врезала Критесу по щеке.
— Ты что делаешь? — у меня челюсть отвисла от неожиданности.
На лице брата тут же расплылось огромное красное пятно.
— Как что, глупая? Не видишь, она его в сознание приводит, — вступилась за близняшку Юола.
— В какое сознание?! — моему возмущению не было предела. — Он кровь потерял. Его нужно раздеть и уложить в постель, а после найти целителя...
— Боюсь, что искать уже некого, — негромко пробормотала Талья, подойдя к окну. — Этот заносчивый старикашка лежит посреди двора и не двигается.
— Драконы убили? Вынули душу из последнего лекаря в наших землях! — закатив глаза, я всплеснула руками.
Похоже, хороших новостей сегодня уже не будет.
— Ну, положим далеко не последнего, — пробубнила подруженька, — и, скорее всего, не убили, а он сам просто от старости дух испустил. С него же песок сыпался как с пня трухлявого.
— А брата теперь кто лечить будет? — Сафира взглянула на беспомощного мужчину, хлопнула ресничками... и, снова замахнувшись, отвесила пощёчину лерду, но уже с другой стороны.
— Ты что опять творишь? — рявкнула я на нее. — Не придет он в чувства.
— А это я так, — она задрала подбородок и сложила руки на груди. — Это ему за то, что продал мое расшитое золотыми нитями платье, которое папенька дарил на совершеннолетие.
— Хм, — Юола подлетела к сестре с весьма хищным оскалом на лице.
— Вот только попробуй! — прошипела я змеей. — Только замахнись! Никакого воспитания. Никакого уважения к тому, кто о вас заботился.
— Не читай мне нотаций, развалина, — вскричала она, забыв о пакостных намереньях. — Хромай к себе в покои и не корчи из себя главу семьи. Он и мое платье продал! Имею полное право поквитаться!
— С кем? С умирающим? В тебе хоть капля человечности осталась? Из-за платья над поверженным братом измываться!
— Это было шелковое платье, — она уперла руки в бока, — расшитое серебряными нитями, с мелкими топазами на пояске. Я его только раз надевала. А он его отнял!
Теперь пришла моя очередь бестолково хлопать ресницами.
Все ею сказанное было выше моего понимания.
Вместо того чтобы поднимать с колен разоренный лен, они распродавали все, что еще оставалось.
Чувствуя полное бессилие перед этими хабалками, я просто не понимала, как с ними разговаривать.
Драконы во внутреннем дворе расхаживают. Брат, того и гляди, дух испустит. А они за гардероб свой месть организовали.
Хотелось просто развернуться и действительно уйти в свою башню.
Пусть сами тут разбираются.
— Ладно вам. Нужно решать, что делать? Кажется, ему хуже, — Талья кивком показала на кресло.
— Помоги ему, — выдохнула я. — Ты ведь целитель.
— Чего это! — ее глаза увеличились вдвое. — Я крестьянка, какой из меня целитель для лерда. Недостойна ведь лезть своими мозолистыми ручками да к его сиятельной персоне...
— Талья, пожалуйста, — взорвалась я. — Он твой лерд.
— Все эти годы…
— ... он позволял тебе жить рядом со мной в просторных покоях. Не обделял в пище и не позволял мужчинам вести себя неподобающе по отношению к тебе. Какой бы он ни был, но зла от него ты не видела. Быстро лечи!
Наверное, в ней всё же проснулась совесть.
Или у меня выражение лица оказалось больно зверским.
Но, как бы там ни было, склонившись, она взяла Критеса за запястье и прикрыла глаза. Призрачный магический огонек, сорвавшись с кончиков её пальцев, стремительно оплел тело истекающего кровью мужчины.
Слабо застонав, брат качнул головой, но в сознание не пришел. Мелкие раны на его теле медленно затягивались.