Между тем, запись продолжилась.
- Отец, так что делать с Валенсией? Я понимаю, она ваша любимица, - это было похоже на плохо скрытое обвинение, - но ее поведение недопустимо.
- Лидия, ты предвзята к сестре.
- Это не предвзятость! Она ведет себя как девчонка, позорит наш род! Вы обязаны ее приструнить.
- Ну, что она уже натворила?
- Гуляла ночью, одна, по драконьему саду! Разве этого недостаточно для наказания?
- У тебя есть доказательства?
- У меня есть свидетели! Отец, вы бы ее видели! Она бежала из сада так, будто за ней гнались все демоны преисподней. Задрав юбки и сверкая коленками, как распутная девка! Растрепанная, раскрасневшаяся, глаза блестели как у шальной, а губы… - поток слов прервал бурный вздох. - Отец, я клянусь, она с кем-то целовалась в саду!
- Хватит. – В голосе короля звякнул металл. - Возможно, ты и права. Я слишком ее распустил. Скажи, пусть сегодня же едет домой.
- Едет? Как «едет»? А Бал? – судя по тону, Лидия растерялась, не зная, радоваться ли такому повороту событий или пожалеть нерадивую сестричку.
- Ты же сама сказала, что я должен ее наказать. Вот и будет ей наказание.
- А как же условие императора?
Король снова вздохнул. На этот раз обреченно.
- Лидия, посмотри правде в глаза. Валенсия мне хоть и дочь, но я не могу врать сам себе. Она выродок в нашей семье. На таких как она не женятся.
«Выродок»…
«Не женятся»…
Эти слова обожгли дарга огнем. И продолжали жечь, хотя запись закончилась.
Роннар вскинул голову и вперил невидящий взгляд в стену.
Кто же она, его альхайра?
Какая кровь течет в ее жилах, если даже родной отец назвал ее выродком?
Он выяснит это, как только вернет ее в замок!
Распахнув дверь кабинета, он кивнул двум даргам-охранникам, околачивающимся в коридоре. Те вытянулись при виде него.
- Тогарн, отправляйся к капитану Ди Грейну. Передай, пусть закроют ворота и поднимут мост. Никому не покидать Ирриген до моего личного распоряжения. Всех, кто посмеет нарушить этот приказ, задержать. Повторяю: всех, без исключений.
***
К выезду из замка вела широкая, выложенная брусчаткой аллея, вдоль которой росли вековые дубы. Их пышные кроны сливались друг с другом, образуя естественный свод. Но Валенсии было не до красот.
Едва экипаж тронулся с места, она откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. Ее раздирали странные чувства, противоречивые, несвойственные ей, незнакомые и пугающие.
С одной стороны, ее пугала предстоящая встреча с отцом и обещанное наказание. Уж тот-то точно не погладит по головке за ночные прогулки, исполнит угрозу. А при мысли о розгах Ленси охватывала мелкая дрожь.
Ну не может же отец ее высечь? Восемнадцатилетнюю-то девицу! Или может? Других ведь сестер поколачивал за провинности, правда, в глубоком детстве. Но ее ни разу не тронул, только грозился.
К этому страху примешивалось сожаление, что драконий замок так и не стал ей родным. И не потому, что мечтала выйти замуж за императора. Нет. Об этом она даже не думала. Просто было здесь что-то такое…
Что-то в чистом хрустальном воздухе горных вершин. Что-то в серых валунах и скалах, которые лишь казались безжизненными. Что-то в зеленых мхах, в древних стенах самого замка, в его башнях и шпилях. Что-то особенное, с чем ей не хотелось расставаться так скоро.
А еще, где-то в глубине души, там, куда сама Ленси предпочитала не заглядывать, зрело странное чувство потери.
Чем больше она удалялась от замка, тем сильнее оно становилось.
Словно за стенами Ирригена она оставила частичку себя.
Странный шум заставил ее вернуться в реальность.
- Амина, - Ленси окликнула горничную, сидевшую на пуфике у ее ног, - глянь в окно, что там стряслось?
Девушка поспешно одернула бархатную занавесь на дверце кареты.
- Ваше Высочество, там целый отряд! Это имперские ньорды…
Она растерянно оглянулась на принцессу.
- Ньорды? – брови Валенсии взмыли вверх. – И что они делают?
- Похоже, они преследуют нас!
Ленси не успела ответить.
- Именем императора! Приказываю остановиться! – прогремел уверенный голос.
Два дарга на клыкастых инкардах перегородили карете дорогу, и лошади в ужасе шарахнулись в сторону от чудовищных тварей.
Кучер натянул вожжи, удерживая лошадей, и тут же один из даргов, спрыгнув с седла, схватил их под уздцы. Животные жалобно заржали, забили в воздухе передними копытами, но не сдвинулись с места.
Еще четверо взяли карету в тиски. Теперь Ленси видела их начищенные портупеи, сверкающее на солнце оружие и плащи, подбитые алым атласом – отличительный знак личной императорской гвардии. У того, что остановил лошадей, на плечах отливали серебром эполеты.