Это его ассистент Кайли.
Я помню ее очень хорошо, и должно быть она тоже меня узнает, потому что, когда наши взгляды пересекаются, она открывает рот в форме буквы "О", которая быстро сменяется на огромную усмешку. Я отвожу от нее взгляд, прежде чем успеваю почувствовать себя еще более неловко. Прямо сейчас мне достаточно любой мелочи, чтобы сорваться, и потому, если это произойдет, то я бы предпочла сначала въехать со всей силы ногой в задницу Лукаса.
- Ты хоть понимаешь, что ты, черт возьми, делаешь, Вульф? - спрашиваю я до того, как он успевает полностью обернуться ко мне лицом. На мгновение он выглядит таким же шокированным, как и Кайли, когда увидела меня. Его секундная заминка дает мне возможность оценить, как хорошо он выглядит в этих светло-голубых джинсах и темно-синей футболке, его глаза сегодня кажутся более зелеными, нежели карими, а мускулы его тела настолько совершенны, что проступают даже из-под свободной рубашки.
Я перестаю пожирать его глазами только спустя пару секунд после того, как он приходит в себя и одаривает меня улыбкой, от которой, вероятно, по всей стране с девушек слетают трусики.
- Ты все еще здесь, - говорит он. В его голосе слышны удивление и облегчение, и я не уверена, что мне нравится хоть одна из этих его эмоций.
- А зачем мне уезжать?
- Хммм, давай посмотрим. Может быть, потому что судья сказал, что это место...
- Пока нет. Так что повторюсь - что ты здесь делаешь? - спрашиваю я, косясь на него. После чего сжимаю пальцами переносицу так сильно, как только могу, чтобы при этом не нанести себе повреждений.
Лукас открывает рот, собираясь что-то сказать, но один из подрядчиков прерывает его.
- Мистер Вульф, у нас осталось очень мало времени, так как сегодня назначено еще несколько встреч с другими заказчиками… - начинает подрядчик, но Лукас бросает на него резкий мрачный взгляд. Святое дерьмо, 250футовые мужчины теряют всякую уверенность рядом с этим парнем.
Лукас кивает Кайли.
- Закончи с этими ребятами. У меня есть… кое-какое дерьмо, о котором нужно позаботиться.
Кайли выводит еще несколько заметок на своем планшете и уводит обоих мужчин, говоря с ними о планах на перепланировку и дополнения, а также о полном сносе дома бабули. Проходя мимо, она посылает мне извиняющуюся улыбку, наверное, потому что понимает, что мы с ее боссом явно не в хороших отношениях. Как, черт побери, кто-то столь приятный может работать на такого, как… Лукас?
Что за глупые вопросы ты себе задаешь, Дженсен? - думаю я. - Он великолепный и талантливый, и ты кончала на его кровати, даже без совершения основного сексуального акта.
Эти мысли вызывают во мне возбуждение и ведут к проблемам.
- Так я – дерьмо? - выпаливаю я.
- Ты наверняка знаешь, что я не это имел в виду.
- Знаешь, а у тебя огромные яйца, раз ты явился сюда сегодня. Боже, у тебя вообще есть душа? Меня не волнует, являешься ли ты уже сейчас законным владельцем или нет, если бы моя бабушка услышала твои планы на снос этого дома, она бы была убита горем.
В ответ он скрещивает руки на груди, и я повторяю его жест, пытаясь игнорировать головокружительное чувство, возникающее во мне от его медленно раздевающего взгляда карих глаз.
Так же он смотрел на меня, когда мы впервые встретились пару лет назад на съемках одного из музыкальных клипов его группы. По сей день песня "Снова ты" группы Your Toxic Sequel - моя любимая. Каждый раз, когда я ее слушаю, то слышу хриплый голос Лукаса, обещающий нечто запретное, и думаю о его глазах, пьянящих меня в этом видео-ролике.
- Ты покраснела. И твои соски напряжены, - говорит он. На это я еще сильнее сжимаю руки вокруг себя. Он смеется, а затем шепчет. – Возбудилась, услышав о том, что я собираюсь поставить шест для стриптиза посреди гостиной, да?
Я задыхаюсь, потому что по какой-то безумной причине не в силах вынести образ стройных женщин в стрингах трущихся о мебель моей бабушки своими попками. Это нелепо, даже если он и установит шест, то скорее всего к тому времени вещей бабули в доме уже не будет. Но от осознания этого моя ярость не стихает.
- Ты издеваешься надо мной?
Прежде чем я успеваю осознать происходящее, он приближается, хватая за руку и тем самым разрушая мою оборонительную позицию, и прижимает к деревянной двери у меня за спиной. Его запах - смесь чистого белья и пота, заполняет мой нос, от чего все чувства смешиваются. Он так близко. Настолько, что я могу ощутить, как ткань его джинс трется о мои голые ноги, а его губы касаются моего правого виска. Мое дыхание сбивается, и к моему удивлению, его тоже.
- Ты, правда, думаешь, что я настолько пошлый, чтоб установить шест в своей гостиной? - Лукас вынуждает меня взглянуть вверх, мой взгляд мрачен, а он улыбается. - Хотя, не отвечай.
- Почему ты не мог подождать с этим всем до того, пока весь судебный процесс закончится? Лукас, моей бабушке почти восемьдесят лет. Если что-то случиться с ней, если ты ее расстроишь…
Я глубоко вдыхаю, до предела наполняя свои легкие воздухом и лишь затем выдыхаю. Неуверенно он подымает свою руку и проводит ею по моей щеке. От этого движения по телу пробегает одновременно мучительная и приятная дрожь. Я сжимаю веки и мысленно медленно считаю до десяти.
Голова так сильно кружится, что удается досчитать лишь до шести.
- Если что-нибудь случится с моей бабушкой по твоей вине, я убью тебя, - говорю я. Мой голос немного резок, что необычно. И открыв глаза, могу сказать, что Лукас, как и я, шокирован этим.
- Забавно, я бы отнес тебя к пассивному типу людей, но опять же, - он отклоняется от меня, скрещивая руки на груди, - тот наш маленький инцидент до сих пор злит тебя. Так что думаю, ты не так уж и пассивна, верно?
- Ты просил разрешения приковать меня наручниками к своей кровати. И прости конечно, Вульф, но я не какая-то гребаная игрушка, с которой ты можешь сделать все, что пожелаешь.
Фыркая, Лукас морщит нос. По тому, как насмешливо он смотрит на меня, могу сказать, что сейчас из его рта вырвется очередная издевка.
- Гм, не думаю, что это именно то, что я сказал. Если быть достоверным, то я собирался приковать тебя наручниками к своей кровати, а ты отказалась. Вообще-то я практически уверен, что ты бы впала в истерику, если бы я не попросил тебя уехать.
- Убирайся нахрен.
Его глаза прищуриваются.
- Это мой дом, Сиенна. И технически я еще даже не зашел внутрь.
- Нет, - я качаю головой так сильно, что мой хвост растрепывается. Беря в руку прядь моих рыжих волос, Лукас пропускает через них свои пальцы, одновременно с тем, не отрывая от меня своего взгляда. От этого интимного жеста в моем животе нарастает чувство раздражающей потребности. Молча, я проклинаю свое тело за эту сильнейшую жажду Лукаса, даже несмотря на все, что он сделал. - Ты не просил меня уехать, ты сказал убраться нахрен, - шепчу я.
- Ну, я уверен, что не это...
Мой голос становится в пять раз жестче, чем был до этого:
- Ты сказал именно это.
- Знаешь, а я в тебе ошибся.
Мне уже порядком поднадоели загадки Лукаса, мы убили полчаса на эти распри друг с другом.
- И что бы это значило?
- Все время, пока мы снимали клип на песню "Снова ты", ты была очень покорна и... Ох, дерьмо, давай говорить начистоту, Сиенна - я не ожидал, что ты откажешься от наручников. Фактически, я планировал иметь с тобой длительные, здоровые отношения.
Он что реально подумал, что моя застенчивость и усердность в работе свидетельствует о склонности к подчинению? Не уверена, но то, что я знаю точно, так это то, что его слова мне далеко не по вкусу. Потому что частично, они наталкивают на мысль о том, что он прав, в конце концов, я же пошла с ним домой, несмотря на то, что знала его меньше недели.