Через мгновение на каменный пол упал первый клинок. За ним со звоном свалилась сабля. Затем аркебуза. Пушкарный пальник. Пика. Эстляндцы подняли вверх руки.
– Чяво? – удивился Прокоп.
– Алешка, собери оружие и скинь за стену. Игнат, вяжи ворогов!
Кирилл, понимая, что нельзя терять времени, бросился вперед и, вытягивая по одному из сбившихся в кучу пленных, переправлял тех на другую сторону к Игнату. Ратник уверенно срывал с каждого кушак или кожаный ремень, ловко вязал им руки за спиной. Связанных усаживали на пол возле пушек. Над ними грозно возвышались стрельцы.
– Так вас шестеро?! – изумился, поднявший первым руки, пушкарь, и с опаской покосился на эстляндцев. Хлебалов напрягся. Пленные в недоумении глядели на захватчиков – они тоже задавали себе такой же вопрос.
– Думал, что поболе? – зло усмехнулся Харитон.
– А если ни так, то чтож пулял бы по нам? – вставил второй стрелец.
– Да я за русскую землю жизнь отдам! – быстро заговорил пленный пушкарь. – Ты думаешь я по воле своей тута?
– Не досуг мне гадать. Токо знаю, что мы на той стороне, а ты на вражьей!
Харитон кивнул за городские стены, где в огне пожарищ продолжали плеваться пушки.
– Меня пятого года увечным подобрали. – так же быстро продолжал говорить пушкарь. – Я тогда в рати у князя Мстиславского служил. У замка Лоде, значит, повоевали нас шведы. Хорошо повоевали. Прапоры забрали, пищали с порохом, весь обоз. Как прознали, что я пушкарь к пищали приставили.
– Ни че, мы сегодня шведа повоюем! – грозно заявил Игнат, связывая последнего пленника.
– Под Коловертью бился? – Пригляделся к пушкарю Кирилл, словно силился узнать в лицо боевого товарища, разделившего с ним горечь поражения и тяготы плена. Не узнавал. Да и не мудрено – в той рати несколько сот пушкарей имелось при нескольких десятках пищалей. И как они сподобились тогда шведам уступить?!
Пушкарь согласно кивнул:
– Да, под Коловертью. По ихнему – Лоде.
Хлебалов взглянул вверх на огромное синее полотнище, развевающееся над башней. Огромный желтый лев, изображенный на боевом знамени, разевал пасть, и при каждом порыве ветра тщился укусить расположенный у подножия крепости русский лагерь.
– Пришло наше время побеждать! – решительно заявил он. – Отомстим за Коловерть! И прапор вражий добудем!
Затем обернулся к своим:
– Алешка, сымай зверину вражью! Сим подадим знак, что башня взята войском московским!
– Так и в крепости прознают, что мы здесь! – засуетился Ануфрий.
– Ни че, отобьемся! – не очень уверенно отозвался Игнат.
Кирилл огляделся. С других башней очень скоро их увидят, и начнут обстрел. Поднимутся аркебузиры и пикинеры. Оборонять люк будет не сложно, а вот уцелеть под перекрестным огнем с ближайших башен не удастся. Можно стрелять в ответ, но какой в том прок?
Взгляд задержался на мощной треноге. Конструкция показалась необычной. Через балки прокинута скрученная бичевка, но свободного конца для поднятия груза вручную не наблюдалось. Зато стоял барабан с кривой ручкой. Шведы для подъема использовали механику. Но Хлебалова заинтересовал ни сам механизм, сколько уходящая вниз бечевка. Значит там, в нижнем ярусе, располагалась зелейная казна – пороховой склад, обеспечивающий длительную бесперебойную стрельбу из пищалей.
Интерес Хлебалова к подъемнику заметил и русский пленник. Вновь заговорил быстрой скороговоркой:
– Там арсенал! Зелье, ядра, гранаты. Со стены не пробить, а изнутрь подорвать можно. Тогда и проход в крепость выйдет. Токма заберите меня отсюда, братцы. Тошно тута средь немцев поганых!
Алешка уже стянул шведский прапор и, схватив его в охапку, сунул Хлебалову. Тот лишь покачал головой, и принялся аккуратно укладывать драгоценный трофей.
– Братцы, заберете? – в глазах пленного стояли слезы.
– От веры истинной Христовой не отрекся? – грозно надвинулся на него Харитон.
– Истинный крест, не отрекся! – пленный хотел перекреститься, но связанные за спиной руки не позволили.
– Звать то тебя как? – спросил Кирилл, засовывая синий прапор за пазуху.
– Фома аз, Ивана сын, из Пушкарской слободы.
– Айда, Фома, кажи дорогу к погребу!
Ануфрий вспыхнул, преграждая Кириллу дорогу:
– Ты чтоль подорвать всех нас удумал?
Хлебалов заметил как напрягся Игнат, хватаясь за пику. Не хватало еще свалки среди своих. Но ответить Кирилл не успел. Воспользовавшись распрей среди русских, один из плененных эстляндцев выхватил кинжал, и со всей силы вогнал его в спину Харитона. Стрелец охнул и завалился на деревянный настил. Прокоп огрел напавшего прикладом, но не удержался на ногах, и свалился на сидящих на полу эстляндцев. Те остервенело набросились на ратника, дубася его головами и связанными за спиной руками. Некоторые, освободившись от пут, вскочили, потрясая руками.