***
Управлять хозяйством замка и окрестных деревень - это вам не фунт изюма - вот что понял Лайл, в первые же две недели. Механизм управления работал исправно и отлажено, до тех пор, пока не перешел в его руки. Теперь этот механизм поворачивался со скрипом. Сцепив зубы, он все же пытался разобраться что и как, и выходило не очень-то хорошо - в конце концов, он привык к совершенно другому. Дома этим занималась жена с двумя помощницами, здесь же управляющий сгинул без следа, а идти к леди Агате с этим... Все и так было слишком сложно - не привык он к таким сложным материям. Относиться к ней как к жене - он не мог. Как к наложнице - тем более. Как к хозяйке - сам запретил лезть в дела, не идти же теперь просить о помощи!
Днем он ее почти не видел, только изредка ловил на себе ее взгляд - иногда из каменной беседки, где она устраивалась с пяльцами. Иногда чувствовал на себе ее взгляд во время воинских упражнений, когда он с остальными воинами по пояс голый скакал по утоптанной площадке, обливаясь потом. Спина, к слову сказать, зажила очень неожиданно и быстро. Лайл не без оснований подозревал, что тут дело еще и в том, что она сунулась своей окровавленной рукой в его открытую рану.
Ночью.... Ночами, их ночами, они упивались друг другом - молча, без слов, как будто боясь вспугнуть нежданную теплоту и близость. Они почти не разговаривали - с той ночи. Да и о чем? И так все понятно. Она его не любит - и слава богу. Он ее любит как раз за это. Хватит с него жены, которая его любила до беспамятства. Это не помешало ей делить ложе с другими мужчинами, пока он, Лайл, мечом и кровью добывал золото, ткани и драгоценности для семьи и клана.
Люди очень быстро привыкли друг к другу. Его воины привыкли к строгим черноволосым женщинам, которые очень много работали, мало улыбались и могли огреть коромыслом за одну только сальную шутку. Жители замка привыкли к светловолосым мужчинам, постоянно скалящим зубы, покрытым шрамами и не чуравшихся никакой работы. Даже той, которая вроде как воинам не полагается.
Они очень быстро приноровились строить домики, похожие на те, в которых жили местные крестьяне - приземистые, широкие, длинные, добротные. Местные поначалу смотревшие с опаской и настороженно, все же помогали - где-то советом, где-то делом. Жизнь входила в колею. Его воины с нетерпением ждали, когда приедет остальной клан - малочисленный, но крепкий и сильный. Жены, отцы, матери, младшие сестры и братья. И костяк клана - воины, которые довезут свои и чужие семьи в целости и сохранности.
***
Он сразу понял, что это не леди Агата, а вторая. Ну, пусть будет просто Агата, раз она не хочет назвать ему никакого имени. Что поделать.
- Как дела, милая? - привычно спросил он, немного напрягаясь. Ее давно не было видно. Почти два месяца.
- Не жалуюсь, - усмехнулась она, ведя рукой по гобелену. - А у тебя?
- И у меня. Давно тебя не видел. - Осторожно сказал он, садясь в кресло. Агата пожала плечами.
- Я была нездорова.
- А сейчас выздоровела?
- Почти. - Она села во второе кресло и сложила руки на коленях.
- А чем ты болела? - он продолжал этот странный и бессмысленный разговор, сам не зная почему. Наверное, стоило встать и уйти.
- Да так, - туманно сказала она и покрутила пальцами в воздухе. - Твоя осада мне нелегко далась.
- Так вот кто руководил обороной, - усмехнулся Лайл. - А я-то голову ломал.
- Я, - легко согласилась она. - У тебя были сильные маги.
- Это не маги. Артефакты.
- Тогда понятно, - хмыкнула она. - Против лома нет приема, окромя другого лома. А своих артефактов у меня не было.
- Все равно ворота нам открыли, - Лайл пожал плечами.
- Кстати, кто открыл? - небрежно спросила она.
- Кайл, - так же небрежно ответил он.
- Кайл, - задумчиво повторила она. - Я его не видела ни разу с того дня...
- Так я его убил, - Лайл пожал плечами. - Собаке - собачья смерть.
- Он меня предал, не тебя, - заметила она.
- Как тебя предал, так и меня предаст, - Лайл устроился поудобнее, осторожно откинувшись на спинку кресла.
- Ты чувствуешь ложь, или просто хорошо читаешь по лицам?
- Чувствую. Ты ведьма, или маг?
- Ведьма. Потомственная.
- Стихийная? Природная?
- Стихийная.
- Та гроза твоих рук дело?
- Моих.
- Ненавидишь меня?
- Нет.
- Любишь меня?
- Нет.
- Хочешь вина?
- Не откажусь.
***
С ней невозможно было спокойно разговаривать - постоянные подначки, легкие издевки, мелкие шпильки - это злило и смешило одновременно. Она очень быстро менялась - в мгновение ока, и момент перехода от одной женщины к другой был молниеносен и незаметен.
Она больше не возвращалась к тем разговорам - кто хочет от него избавиться. Он и сам прекрасно знал, кто и почему этого желает. Верить отказывался, но умом понимал.
Он больше не расспрашивал ее ни о магии, ни о двоедушии, ни о бывшем муже. Просто любил - их обеих. Они его - нет.
***
- Завтра приезжают наши, - радостно оповестил его Берн, едва Лайл спустился в общую залу. Сам Берн лучился довольством - для его семьи было все готово - небольшой дом, участок земли, провизия. - Я отправил парней встречать.
- Правильно сделал, - кивнул Лайл, садясь за стол.
- Ты мальчишкам комнату выбрал? - Берн было добродушен и многословен, как никогда.
- Сами выберут, - отрезал Лайл и уткнулся в тарелку. - Обоз, который мы заказали, когда прибудет?
- Через две недели, - деловито ответил Берн. - Знаешь, Лайл...
- Что?
- Ты был прав.
- Я всегда прав. Ты забыл просто.
- О да, - ехидно сказала Агата из-за его плеча. - Самомнение у тебя всегда на высоте.
- Леди, - Берн встал и склонил голову. - Вы решили осчастливить нас своим присутствием?
- Решила. Вы как, осчастливились? - она прищурилась и склонила голову к плечу, насаждаясь растерянным видом Берна.
- Знакомься, Берн. Это Агата. Есть еще леди Агата. Леди Агата не употребляет бранных слов, и вообще, леди. Милая, это Берн. Мой ближайший друг. - Представил их Лайл.
- Лайл? - вопросительно уставился на него Берн.
- Я двоедушная, - любезно пояснила Агата, садясь за стол. - Так о чем мы говорили?
- Завтра приезжает весь мой остальной клан. - "Напомнил" Лайл.
- И его сыновья, - влез Берн.
- Вот как, - это уже леди Агата. - А ваша супруга тоже прибудет вечерним обозом? - Вот в чем-чем, а в ехидности обе половины были несравненны.
- Я вдовец, милая.
- Сочувствую вашей утрате, - леди Агата расправила складки на шарфе. Берн посчитал за лучшее исчезнуть.
- Не сочувствуй, милая. Я не страдаю.
- Вы черствы, как сухарь. Хотя бы изобразили бы страдания, - она чуточку презрительно улыбнулась.
- Во избежание глупых слухов и вопросов. - Он уставился на нее тяжелым взглядом, а она впервые почувствовала что-то вроде смущения перед ним. - Моя покойная супруга очень меня любила. Очень. И не хранила мне верность. Погибла в результате падения с лестницы. Случайного, разумеется.
- Это предупреждение? - тихо спросила леди Агата.
- Можешь считать и так, - он криво улыбнулся и встал. - Приятного аппетита.
- Благодарю.
***
Сыновья смотрели на него очень серьезно и внимательно. Детям десяти лет от роду не полагается быть такими серьезными, но эти мальчики - другое дело.
- Здравствуй, отец, - это Максимилиан, старший. Младший подхватил эхом.
- Здравствуй, отец.
- Здравствуйте, дети, - отозвался он, делая шаг вперед. - Здесь теперь наш новый дом.