В своем новом наряде она танцевала шикарно: ее стройные ножки покорили всех присутствующих, ровная, гибкая спина заставила потерять сон, а зона декольте свела с ума. На тонких шпильках, с развевающимися черными волосами Элли страстно танцевала под любимую музыку, и зал рукоплескал ей, а охрана еле удерживала рвущихся с влюбленными похабными глазами мужчин, чтобы они не стащили Элли с подмостков… Она призывно, но таинственно улыбалась, демонстрируя свою гибкость, сексуальность, страсть, и ее душа горела… Но сердце оставалось холодным.
Она внимательно оглядывала зал.
Около двенадцати часов она увидела их. Они незаметно возникли в зале и разбрелись по разным концам, не кучкуясь и не привлекая внимания. Элли смогла насчитать около тридцати человек… Она видела их глаза, видела триумф, алчность, похоть… Они пошло смотрели на нее, ожидая окончания выступления, и думали, что все будет так просто!
Элли танцевала уже два часа подряд, но не чувствовала усталости. Она видела, что обе лестницы, ведущие со сцены, были перекрыты, выход из клуба тоже… Этого она ожидала…
Постепенно зал пустел. Время подходило к 1:30. Элли видела каких-то людей, которые что-то шептали гостям, и те незаметно ускользали. Оставались только люди Бао… Элли дотанцовывала, но видела, что они стали удивленно озираться вокруг… И вот остались только они.
Музыка закончилась. Элли огляделась. У нее только тридцать секунд… Двое людей Бао с одной стороны и двое с другой кинулись на сцену с криками. Элли бросилась вперед и, сделав высоченный акробатический прыжок через голову и перелетев через несколько человек, взбиравшихся на сцену в передней части, она приземлилась на мраморный пол и рванула к двери изо всех сил. Кто-то схватил ее за руку, но она вырвалась… Двое стояли у двери, тогда Элли, чувствуя, как все ее тело цепенеет от ужаса, не задумываясь, схватила сначала стул, подвернувшийся под руку, и с силой швырнула его в одного японца, а затем бутылку с ближайшего к ней стола, и в тот момент, когда второй попытался ее схватить, атаковала его по голове и выскочила за дверь…
В эту секунду раздался оглушительный взрыв. Элли ощутила, как ее отбрасывает горячей взрывной волной, и мир в ее глазах сначала ослепило, а затем заволокло жуткой болью, и она потеряла сознание.
Очнулась Элли через несколько минут после взрыва. Первое, что она ощутила – это то, что ей абсолютно нечем дышать. Преодолевая пульсацию в голове и жуткий шум в ушах, она приподнялась на локтях и увидела, что лежит на асфальте в куче мусора, осколков, щепок, придавленная оконной раной. Собрав все силы в кулак, она откинула раму и дико закашлялась. Пепел и зола собрались в горле, вызывая рвотный рефлекс, грудная клетка болела… Элли видела черные дыры окон и двери там, где был клуб, оттуда еще валил дым и горел огонь, слышала вдали вой пожарных машин и скорой помощи и, все еще кашляя, попыталась подняться… Руки, ноги и тело были покрыты царапинами и кровавыми ранами, Элли с трудом скинула туфли и огляделась: вокруг, среди мусора, валялись трупы людей Бао… Изуродованные, окровавленные, обожженные… В ту секунду, когда она хотела подняться, она вдруг ощутила сильный удар в спину и триумфальный смех. Вскрикнув от резкой боли, Элли обернулась: перед ней стоял кровавый, обожженный, но живой японец и ухмылялся. Одежда на нем была порвана, а лицо наполовину заплыло в сине-черную гематому.
Он резко схватил ее и потащил по усеянному осколками и щепками асфальту, хромая. Элли закричала от боли и отчаяния: она знала, что он тащит ее к машине…
В эту секунду она вдруг увидела оторванную руку, в ладони которой был зажат пистолет. Японец тащил ее прямо к ней, не замечая лежащего на их пути оружия, и Элли, чувствуя дикий ужас, отчаяние и страдание от невыносимой боли, собрала все силы и ухитрилась схватить пистолет, лежащий в руке.
Не целясь, она закричала и выстрелила прямо в спину японцу. Тот рухнул на колени, а затем – лицом в асфальт и затих.
Дрожа всем телом и чувствуя, что сейчас закричит, Элли подползла к нему и увидела застывшую мертвую ухмылку и глаз, замерший навеки. Она убила его.
Упав на зад и попятившись от него, Элли ощутила, как из ее груди лавиной хлынули рыдания, а сердце сейчас порвется от боли и ужаса сознания того, что она сделала… Сирены были совсем близко… В этот момент ее поймали две сильные и такие родные руки:
- Элли! Элли! Тихо, тихо!
Элли обернулась и, увидев такие глубокие и такие любящие глаза Дэна, бросилась ему на шею и забилась в ужасной истерике, не имея сил остановиться:
- Дэнни… Я… убила… убила!.. О, Боже мой!!!
В эту секунду подлетел Джек и обнял сразу их обоих, глубоко выдохнув:
- Элли! Слава Богу, ты цела! Все, все, не плачь, не плачь!!
- Я подгоню машину. – услышала Элли голос Кристиана, и страх выглядеть в его глазах маленькой и слабой заставил ее остановиться.
Дэн укутал ее в свою куртку, и они уехали домой до того, как нагрянула полиция.
В квартире Кейси было пусто – ребята ушли на какую-то вечеринку, судя по записке на холодильнике. Элли не испытывала ничего, так глубоко в ней застряло потрясение. Дэна вызвал к себе Джузеппе и ему пришлось уехать, так же, как и Джеку, у которого была назначена крупная сделка на утро. Элли пришлось остаться с Кристианом, но она не испытала по этому поводу никаких чувств. Ей было все равно.
Она молча ушла в душ и долго отмывала себя от запекшейся крови, чувствуя невероятную пустоту в душе… Слез не было, не было раскаяния, даже мыслей… Но Элли все видела этот замерший глаз, как будто он был перед ней.
Одевшись в белоснежную кружевную сорочку из полупрозрачной шелковой ткани, под которой выделялось потрясающее, сексуальное белье, и накинув поверх золотистый легкий халатик, Элли вышла из ванной, встряхивая своими потрясающими, длинными волосами.
Кристиан был в гостиной. Она увидела его и на секунду остановилась. Он сидел в расслабленной позе на диване, расстегнув почти полностью свою рубашку и обнажив потрясающее мускулистое тело. В одной руке у него дымилась сигарета, а в другой торчала неизменная бутылка бурбона. Он смотрел телевизор, но когда вошла Элли, их взгляды встретились. Элли увидела эти страстные, горящие дьявольским огнем, синие глаза, которые ласкающе прошлись по ее телу и обожгли ей кожу своим светом, она чувствовала его притяжение и брутальность и не могла оторвать глаз от его лица… Он был жесток, хладнокровен, но вместе с тем внутри него бушевала такая стихия, что Элли невольно вздохнула… И он был чертовски красив! И так смотрел на нее…
Но вспомнив о его наглости, самоуверенности и язвительности, вспомнив о его отношении к ней – презрительном, насмешливом, Элли гордо подняла голову и эротично прошла в свою комнату, не глядя на него, но чувствуя его триумфальный взгляд, прожигающий ее через спину.
Она беспокойно спала… Металась по подушке…
Элли видела сон.
Она была дома, в Бруклине, как вдруг раздался дверной звонок. Элли ждала брата… Она пошла открывать. На пороге стоял тот самый окровавленный японец и единственным глазом укоряюще и злобно смотрел на нее. Элли испытала невероятный страх, такой, что душа чуть не отделилась от тела, а сердце неистово забилось… Она попятилась, чувствуя, что начинает плакать:
- Ты… ты что, жив? Я же выстрелила тебе в спину… - шепотом, дрожа проговорила она.
Японец шагнул в дом и обвиняюще по-английски проговорил:
- Нет, я мертв. Это ты убила меня! Ты убила! – воскликнул он, и Элли, закричав от ужаса, бросилась в свою комнату и попыталась запереть дверь, но ей все никак не удавалось…
- Я не хотела, я не хотела! Но… но… - Элли рыдала и всхлипывала и вдруг увидела, что в коридоре никого нет… Истерично рыдая, она отвернулась и вдруг…
В темной комнате стоял он. Из его спины текла кровь, в том месте, куда она выстрелила, и он смотрел в окно. Элли зажала рот руками, вдох застыл в ее легких. Японец повернулся и закричал страшным голосом: