И сейчас узкие глаза хана скользили по застолью, предвкушая развлечение.
Несколько часов назад у окраины становища, там, где пасся табун боевых коней, его воины нашли девушку. В странной одежде, белокожая, длинные светлые волосы. Редкая красавица. Девушку сразу отвели в шатер, отныне рабыня становилась личной наложницей хана. Воин, который увидел ее первым, получил хорошее вознаграждение.
А рабыня...
Хан имел на нее свои планы.
- Отец, отдай ее мне! - упрямо набычившись, просил Дер-Чи.
Угэ невозмутимо усмехался в усы. Дер-Чи горяч, привык, что ему все достается легко. Рабыню он просил не зря, наложница из личных наложниц хана - ступень вверх. Поднявший край одеяла своего отца* получает особенное право. Дер-Чи, может, и хотел заполучить красавицу с длинными светлыми волосами, но еще больше он хотел поскорее сместить отца и самому занять соблазнительный трон.
- Отец, отдай мне невольницу, - снова стал настаивать Дер-Чи.
Хан взглянул на сына с усмешкой. Дер-Чи был молод, полон сил, красив, это раздражало. А еще он был одним из лучших воинов.
- Хочешь невольницу? Возьми. Покажи всем, что ты лучший, - со смешком сказал Угэ-хан и добавил, переглянувшись со своим старым соратником Забу-Дэ: - Заодно разомнешься.
А потом махнул рукой и выкрикнул:
- Той! Выставляю на кон рабыню. Пусть трофей достанется победителю.
Перед помостом сейчас соревновались борцы, а промежутках плясуны показывали свое искусство и фокусы. Как только прозвучал приказ, площадь сразу освободили, чтобы устроить ристалище. Народ загудел и стал стягиваться кольцом, занимая места как можно ближе к ограждению с волчьими хвостами.
- Благодарю, отец! - сжал руки перед грудью и поклонился Дер-Чи.
И спустился с помоста вниз.
Ему уже подвели коня, и как раз в это момент из шатра вывели рабыню в богато расшитом красном одеянии. Девушка была настолько хороша, что Дер-чи на мгновение замер, засмотревшись на нее.
Потом резко вскочил в седло и выехал на середину ристалища.
***
Если в шатре и было ощущение западни, то сейчас, когда Алю вывели наружу, весь этот опасный чужой мир обрушился на нее шквалом. Она зажмурилась, дрогнули руки в попытке вырваться и бежать обратно. Спрятать там от них от всех свой страх, закрыть глаза, заткнуть уши. Проснуться, наконец!
Но женщины держали ее крепко.
Не вырваться, не стоит и пытаться. Ей просто не дадут уйти.
«Боишься - не делай, делаешь - не бойся, а сделал - не сожалей», - пришло из глубины сознания.
Паника отступила.
Она медленно выдохнула и нашла в себе силы оглядеться. Огромный стан в пыльной степи. Шатры. Узкоглазые воины в халатах и островерхих шапках. Бряцание оружия...
И взгляды. На нее сейчас смотрели все, ее буквально поедали глазами, как будто она кусок мяса, брошенный перед волчьей стаей. Аля невольно сглотнула и дернулась снова. Но ее уже вели за руки к столбу перед широким помостом, на котором был установлен длинный стол.
Одного взгляда было достаточно, чтобы определить для себя, что это местная знать. Главным ей показался сидевший в центре старик. Холодные глаза как у змеи, жестокая ухмылка, жест... она заметила, как хищно скрючились его пальцы.
Вдруг с помоста спустился молодой мужчина. Он был лет тридцати, высок ростом и даже красив, восточные черты, узкая черная бородка, усы. Богатая одежда и оружие. Ему подвели коня, но прежде, чем сесть в седло, мужчина посмотрел на нее долгим взглядом. Так лев смотрит на добычу. Под его взглядом стало по-настоящему жутко. Даже на мгновение исчез весь этот шум и выкрики.
Мороз по коже.
Аля напряженно замерла, а на большой огороженной площадке происходило что-то странное. Опасный всадник выехал на середину, поднял копье и стал что-то выкрикивать гортанно. А гул толпы только нарастал. Наконец с помоста спустился еще один мужчина, тот был лет сорока, одноглазый, весь какой-то потертый. Похож был на матерого волка. Ему тоже подвели коня, он выехал и занял позицию напротив того всадника.
А до Али стало наконец доходить, что сейчас тут будет поединок.
Боже, куда она попала!..
Всадники стали расходиться в стороны, толпа буквально взревела, а женщины, державшие ее за руки, подались вперед, повторяя:
- Цом! Ялал той!**
Потом старик, сидевший в центре помоста, повел рукой, и враз стало тихо.
А в следующее мгновение всадники сшиблись! Аля не успела даже крикнуть. Только заметила, что у всадника в богатой одежде копье длиннее и тяжелее на вид. Когда они разъехались, тот, второй, похожий на матерого волка, завалился набок, заливаясь кровью.