В лифте я украдкой рассматривала объект своей слежки. Чтобы не думать о самоубийстве его жены, строила догадки, почему она вышла за него замуж. Не красавец же. Высокий, костлявый, с ярко выраженным кадыком и длинным тонким носом, острыми скулами. Красивыми можно назвать только руки с длинными пальцами — руки хирурга или пианиста, да глаза синие, как полевые васильки. А так сплошные углы и худоба.
Получается, жене понравилась его душа? Или же комфортная жизнь, что он мог ей обеспечить? Нет, Вика… Виталина была не такой.
У двери моей квартиры мы распрощались.
Вопреки пожеланию Авы ночь выдалась неспокойной. Я вспоминала прошлое, ругала себя за несдержанность с объектом и думала, думала, думала… Забылась пугливым сном под утро, чтобы в семь встать по будильнику.
Стоя у окна и вдыхая аромат крепкого кофе, наблюдала, как подъехавшее в восемь тридцать такси забрало Ивановых. Мужчина наверняка перед работой отправится в супермаркет, чтобы узнать, что видеокамеры загадочным образом не сохранили ночное происшествие и личность вандала установить нельзя. Но прежде подбросит дочь к Дому творчества, где она будет заниматься рисованием и музыкой до обеда.
Переодевшись в спортивный костюм цвета морской волны и набив карманы необходимыми для диверсии амулетами, я покинула квартиру.
Спустилась на первый этаж по лестнице — размялась и заодно убедилась, что никто из соседей не стоит на площадках, не курит и не болтает с друзьями. У дверей квартиры объекта сделала глубокий вдох и активировала сразу два амулета. Громко щелкнули замки бронированной преграды, открываясь. Сигнализация молчаливо показывала, что все в порядке, и реагировать на чужака она не будет. И все же я вошла, надвинув пониже глубокий капюшон — не хотелось погореть из-за мелочи.
Оказавшись внутри маленькой крепости, отправилась сразу в комнату девочки. Чистота и порядок, как и во всей квартире, здесь соседствовали с творческим разгулом — стены увешивали рисунки в рамках и без, приколотые булавками или приклеенные кусочками скотча прямо к обоям. На туалетном столике лежала расческа с длинными черными волосками. Руками, затянутыми в латексные перчатки, собрала все до одного и поместила в пакетик с застежкой.
Быстро пройдя по кухне, перешла в кабинет, где я вчера отлеживалась после стресса. Аккуратно осмотрев рабочий стол, но не рискнув включить компьютер, пошарила в книжном шкафу. Бинго! Альбом с обычными, не электронными фотографиями нашелся среди детективов. Вытащив две понравившиеся карточки, вернула его на место.
Последней стала спальня объекта. Облазив ее вдоль и поперек, на полу одежного шкафа, в коробке из-под кроссовок, нашла занятную вещь — дневник Матвея. На треть заполненная толстая тетрадь обрывалась датой полугодовой давности. Вероятно, ему надоело поверять свои мысли бумаге или же избавился от негатива, который выказывал лишь на страницах. Так бывает, мало кто исправно ведет дневник годами.
Его я тоже забрала, после чего покинула квартиру объекта.
Зайдя в свою, съемную, прислонилась к двери. Меня трясло от напряжения. Неприятное занятие — взлом и проникновение даже с помощью чар.
Так, Ника! Собралась и делай дальше то, что должна!..
И я собралась, но прежде позволила себе слабость: несколько минут рассматривала украденные фотографии. На первой объект с женой — счастливые, улыбчивые молодожены. Даже не присматриваясь, можно разглядеть их взаимные чувства друг к другу. На второй — молодая женщина держит крохотную дочь. Гордость и радость матери неподдельны, так почему же она ушла из жизни? Почему оставила свое сокровище?
Вика, ах, Вика… Что же ты наделала, подруга? Ведь ты же собиралась бороться, искать выход. Ты обещала, что вернешься за мной…
Давно я не плакала не из-за злости. И слезы сожаления принесли облегчение.
Быстро собрав вещи, сделала несколько звонков. Сообщила агенту, что освобождаю снимаемую квартиру, а в службу проката машин — что скоро подъеду и сдам авто как полагается.
В одиннадцать утра я вышла из дома с дорожным красным чемоданом на колесиках.
Услышав хриплое карканье, замедлила шаг. Вороны… На абрикосе у соседнего подъезда сидело с десяток черных с синим или фиолетовым отливом на крыльях птиц. Бросив мимолетный взгляд на вестников смерти, подошла к шафрановому авто. Сняв его с сигнализации, замерла.
Опасность!.. За мной кто-то наблюдал!
Невероятно сильно захотелось обернуться — чудом сдержалась.
Нет, улица не была пустынной: потоки машин на дороге и людей на тротуарах сновали беспрестанно. Но среди куда-то спешащих мужчин и женщин нашелся тот, кто замер, затаился, не сводя с меня взгляда. И я не была случайным объектом рассматривания.