— Хотите разорвать этот союз? Убейте ее, иного выхода нет. Но только прочь выметайтесь! Я руки своей к такому зверству даже близко не приложу!
Тяжёлый кулак мужчины с грохотом опустился на стол, на котором лежала малышка. Девочка сдавленно вздохнула, но не очнулась. Блондинка тут же бросилась к ней, обнимая и, укрывая шалью, оставленной Илатой на столе.
— Мы же сказали, никакого убийства… — всхлипнула заплаканная женщина, — … но мы не можем… просто не можем допустить такого союза! Он разрушит её жизнь… он разрушит нашу жизнь! Вы просто не понимаете… этот брак ни в коем случае нельзя допустить!
Она говорила так отчаянно, с такой искренней болью, что Илата почувствовала укол вины, терновым шипом впившийся ей прямо в сердце. Что именно имела ввиду блондинка, она не знала, да и знать, по правде, не хотела. От этих богато разодетых гостей, явившихся к ней, чёрной ведьме, ранним утром, хорошего ждать не приходилось. Да, ничего хорошего, кроме денег… вот только, как их получить с такими-то запросами?
— Говорите, дракон этот, что ручку вашей девочке пометил, дворняжка? Не дворянин какой и даже не воин?
— Нет. — Сквозь зубы отрезал Маркус и сплюнул себе под ноги. — Мальчишка. Глупый щенок! Чертов бастард…
Ведьма поджала губы и призадумалась.
— Хм… ну, это ненадолго. С драконами всегда так, в какой бы дыре ни родились, все их в небо тянет. Дракон, ишь ты… уж больше сотни лет такие не рождались в наших краях… худо грядет, ой худо…
Видя, как Маркус и его спутница напряглись, Илата довольно прищурилась.
— А что, сможете вы сделать так, чтобы они оба больше не свиделись? Ох, а ещё лучше, чтобы он решил, что померла она?
Женщина и мужчина переглянулись, блондинка задышала чаще, с надеждой обратившись к хозяйке хижины.
— Мы все сделаем, что в наших силах… вы что-то придумали?
Илата обвела их хитрым взглядом и подошла к столу ближе, погладив девочку по влажным тёмным локонам. Длинные, блестящие они лёгким водопадом свисали с края стола. По красивым, кукольно-идеальным чертам лица девочки, по её большим глазам, пухлым губкам и вздёрнутому носику, усыпанному светлыми, едва заметными веснушками, было ясно, что в скором времени вырастет из неё настоящая красавица.
— Все знают, что снять драконью метку нельзя… но при этом никто никогда не утверждал, что драконью метку нельзя спрятать.
Сказала ведьма и хитро улыбнулась, дожидаясь реакции.
Блондинка, казалось, перестала дышать, а Маркус сухо каркнул:
— Говори.
— Я зачарую метку. Это будет сильная магия, буквально на пределе моих сил, но думаю, смогу. А также заставлю девочку забыть мальчишку. Подменю воспоминания, уж в этом я мастерица… — тише, без ложной скромности добавила она, — А вы же, в свою очередь, должны будете сделать всё, чтобы оградить её от новой встречи с тем мальчишкой. Потому что, если они встретятся… гарантий сохранности покрова на метке, я дать никаких не могу. Устроит вас такой расклад?
Блондинка с надеждой посмотрела на мужа и, взяв его за руку, повернулась к Илате:
— Устроит. Мы согласны.
— Приступай! — рявкнул Маркус.
— Э… как бы не так. — Хрипло рассмеялась ведьма. — Для начала вы заплатите мне очень много золотых петов. Очень много!
— Назови свою цену ведьма и берись за работу. — Не думая ни мгновения, ответил мужчина. — Я привезу тебе всё до пета ещё до заката.
Глава 5
Эра Черного Дракона
Год 567, месяц Рыси
В настоящее время…
— Это здесь, милорд.
Лысый слуга, одетый в чёрный кафтан, скроенный на восточный манер, почтительно склонился перед Арвольдом и отступил в сторону, не поднимая головы.
На вид мужчине было лет сорок, но может и больше. Из-за полного отсутствия волос на голове и даже бровей, лицо его казалось лишенным каких-либо признаков возраста и расы. Хотя к другим, смуглым и темноглазым воинам, служившим молодому дракону, его можно было отнести едва ли. Все дело было в его ярких голубых глазах, цвет которых был больше свойственнен жителям королевства.
Бросив краткий взгяд на своего слугу, лорд подошёл к краю скалы и посмотрел вниз. Тёмная вода билась об острые чёрные скалы, превращаясь в пену. Кое-где к ним прибились грязные комья водорослей и обломки старых рыбачьих лодок.
— Всех? Даже ребёнка?
Слуга почтительно промолчал.
— Откуда столько жестокости?
Тихо спросил мужчина, словно у самого себя, но услышавший вопрос тот всё равно ответил.
— Они сопротивлялись до последнего. Если что и известно людям о Маркусе Грэйне, так это то, что он не прощает неповиновения.