– Нет, на этот раз я принесла кое-что весомее фруктов, – загадочно ответила я, решив сразу поднять тему, повисшую в воздухе уже несколько лет.
– Мам, я заработала приличную сумму денег. Мы можем снова попробовать лечение…
– Ничего не хочу слышать, – перебила меня женщина.
– Но там, правда, хвалит на большое количество процедур, должно помочь, –воскликнула я, уже не сдерживая эмоции.
– Ты знаешь, мое отношение к этому вопросу. Мы убили на это кучу сил, не говоря уже о деньгах, – спокойно проговорила мама, стараясь не развивать конфликт дальше.
– И что? Потратим ещё больше, я готова на все ради тебя, – взмолилась я от отчаяния.
– Доминика, мы не будем зарождать заново надежду, которой больше нет, –отрезала женщина и, как ни в чем не бывало, заговорила о фиалках, которые почему-то живут один месяц.
Я изначально знала мамину позицию насчет болезни, но смириться не могла. Иногда мне даже казалось, что к ее недугу я отношусь куда серьёзнее нее, и обижалась на бедную маму. Хотя, на самом деле, женщина старалась уберечь меня от большого количества боли, не понимая, что она все равно польётся фонтаном, когда ее не станет.
Вопрос остался открытым, а я вернулась домой ни с чем, точнее с кучей денег, которые оказались не нужны ни мне, ни моей маме.
Я пострадала заслуженную, как назвала ее Клер неделю, и решила искать работу. Конечно, на моем счете лежало такое количество денег, что я могла бы бездельничать всю жизнь, но мне требовалось чем-то заняться, чтобы меньше думать о мистере Коллинзе. Сумма, необходимая для реализации моей идеи, теперь имелась, поэтому я могла пойти на работу, которая мне, действительно, нравилась, несмотря на маленькую зарплату.
В поиске я сразу отключила вакансии колл-центров и торговых представителей, которые пытались впарить людям все, что не попадя за совершенно немыслимые деньги. Недавно мамина подруга в кредит купила одеяло из овечьей шерсти, которое стоило шесть моих месячных зарплат. Она не помнила, как согласилась на такую сделку, ведь такой товар был совсем не по карману пенсионерке. Поэтому эту профессию я даже не буду рассматривать.
Пролистав несколько страниц с предложениями компанией, связанных с отраслью культуры и искусства, я остановила выбор на трех вакансиях. Первая – преподаватель искусствоведения в центре дополнительного детского образования, вторая – оценщик в антикварный салон, третья – сотрудник картиной галереи. Я была бы счастлива получить любую из этих работ. Нужно только подготовиться к собеседованию.
– Привет, красотка, – поприветствовала меня Клер, – что делаешь? Пишешь книгу?
А что, неплохой вариант, превратить мое эротическое приключение в роман. Только вот я подписала контракт, который запрещает это делать. Подруга подошла ко мне и поставила на стол чашку.
– Я принесла тебе чай, – подруга чмокнула меня в макушку и наклонилась к экрану ноутбука, – ищешь работу? Давай я устрою тебя к себе? К нам, конечно, только недавно пришла новая девочка, но я могу сделать так, чтобы она ушла.
Клер работала продавцом на отделе женской одежды. Благодаря ей у нас всегда была красивая одежда. Подруга или выбивала большую скидку, или отправляла на распродажу вещи, которые, на самом деле, не должны были там находиться. Она и сейчас принесла домой несколько новых платьев, стараясь поднять мне настроение.
– Сначала попробую устроиться по профессии, – сказала я и сделала глоток чая, – Клер, ты, что, добавила туда алкоголь?
– Естественно, – хихикнула блондинка.
На чашке пунша мы не ограничились и распили еще несколько коктейлей самого простого состава: сок плюс водка. Неожиданно мой телефон зазвонил. В последнее время я без лишних раздумий отвечала на незнакомые номера в надежде, что звонил мистер Коллинз. Но, к сожалению, в этот раз, как и в предыдущие, это был не он.
Звонили из антикварного салона с приглашением на собеседование. Я заявила, что могу подойти через пару часов, и мы условились на шесть вечера.
– Ты пойдешь на собеседование пьяная? Горжусь! – Клер оставила на моей щеке мокрый поцелуй.
– Черт, точно, я же пьяна, – только сейчас до меня дошла эта истина, язык уже заплетался, – нужно отменить.
– Не вздумай! Сейчас мы все отрепетируем, и пойдешь. Никто ничего не заметит.