Да в смысле, сука?! Что она несет?! Что значит «я здесь живу»?! А?!
- Помогите! – продолжает верещать девчонка, и я вынужден подскочить к ней и опять зажать ей рот.
- Замолчи! – шиплю ей в ухо. – Иначе я тебе скотчем рот заклею! А сейчас ты еще раз хорошенько подумаешь и скажешь, что напиздила мне. И нихера ты тут не живешь. Пришла украсть. Будешь хорошей девочкой, и я даже отпущу тебя. Ну?
Освобождаю ее рот. Она жадно заглатывает воздух. Дёргается и цедит в ответ, прожигая меня взглядом:
- Это мой дом! Я здесь живу! Сейчас соседи вызовут полицию, и вас арестуют! Вы…
- Зовут тебя как? – перебиваю я и с яростью вглядываюсь в злое лицо девчонки.
- Не ваше дело, - хамит она.
- Имя! – рычу я, обхватывая ладонью ее горло. – Ну?!
- Алина, - хрипит она и я тут же отпускаю ее. И даже чуть отталкиваю от себя.
Блять! Сука! Да нет же! Это не может быть правдой! Не может!
- Мать – Рита? – спрашиваю я. – Отец?
- Отчим.
Киваю молча.
- Откуда вы знаете? – хмурится девчонка и пятится назад. – Откуда?!
- Я брат Родиона. Марат.
Глава 6. Марат
Девчонка отчаянно мотает головой и продолжает пятиться назад. А я падаю на диван. Руками сжимаю голову.
- Вы врете… я не верю вам… - слышу писклявый голосок.
Поднимаю на нее взгляд.
- Ты хоть знаешь про родителей? – спрашиваю и девчонка опять всхлипывает. – Хорош реветь. Так башка гудит. Все уже. Завтра похороны. Я договорился обо всем.
Смотрю на сжимающуюся девчонку. Подрагивает от всхлипываний. Подвывает.
Странные какие-то отношения были у них. В больнице я ее не видел. Вещи мне отдали.
Алина прижимается спиной к стене и медленно сползает вниз. Садится на пол, поджимает в коленках ноги и обхватывает голову руками. Сидит и ревет.
Сука.
Терпеть не могу плачущих баб. Никогда не знал, что с ними делать.
Но тут, вроде, как и не баба совсем. Девчонка. Родителей потеряла.
Иду к ней. Встаю и смотрю на нее сверху вниз.
- Чего реветь-то? Не поможешь уже. Собирайся давай.
Девчонка тут же вскидывает на меня испуганный взгляд.
- Куда?
- Ко мне поедешь, - отвечаю я, потирая глаза. Сука. Сложно все как. – Брат так велел. Следить за тобой.
- Не надо, - заявляет гордо и тоже встает. Убирает волосы с лица.
Сука. Красивая все же.
Ну, вот, почему дочка Риты не оказалась какой-нибудь прыщавой уродиной?
Так. Все. Не туда что-то мысли.
- Родион сказал, чтобы я за тобой проследил, - говорю строго. – Здесь, - окидываю комнату взглядом, - я жить не могу. Поэтому ты переедешь ко мне. Не бойся. Не трону. Ты же типа как родственница мне теперь. Считай, что простил тебя. Хотя по зубам твоим пройтись надо. Ты хоть понимаешь, что инвалидом меня могла оставить? Ты сесть можешь. Понимаешь?
Стоит и, нахмурившись, смотрит. И молчит.
Ни капли раскаяния на лице! Вообще, вот, ни капли! Что за стерва!
Воспитать бы ее, по-хорошему. Чтобы знала, как себя вести.
Укусила, конечно, не сильно. Так, слегка прикусила. Но, сука, это же член! С ним нежно надо! Ладно, пусть другие учат. И желательно после того, как от меня съедет.
- Собирайся, - повторяю я. Не хочу больше в этой квартире оставаться. Давит что-то. Знаю, конечно, что, но гоню прочь мысли.
Я жил прекрасно до этого. И дальше смогу. И никакая мелкая дрянь мне не помешает.
- Я не поеду, - упрямо произносит эта самая дрянь. – Оставьте меня! Вы не имеете права. Я совершеннолетняя! Сама справлюсь! Уходите!
- Собирайся, блять! – я начинаю злиться. Не люблю такие сложности. – Я брату обещал! Живо!
- Где же вы были все эти годы? Почему я ни разу вас не видела? И Родион ничего про вас на рассказывал! Вы врете! Я сейчас полицию позову!
- Дура, - выдыхаю я. – Это не твои заботы, почему. Это наше с Родей дело.
- Я никуда с вами не пойду!
- Не пойдешь? – эта дрянь так взбесила меня, что я опять готов ей шею свернуть.
- Нет!
- Ну и проваливай! – бросаю я. Разворачиваюсь, чтобы уйти и слышу в спину:
- Ширинку-то застегните. Продует.
И тут только вспоминаю, что ремень у меня до сих пор расстегнут. Зло зыркаю на девчонку, застегиваю ремень и, пнув ногой дверь, ухожу.
Глава 7. Алина
Я любила своих родителей.
Хотя не помню, когда в последний раз я говорила об этом хотя бы маме. Но я их любила.
И маму, и отчима. Родион, как я его называла, относился ко мне вполне нормально. Мне было десять, когда мама с ним познакомилась.
Сначала я не хотела его принимать. Мне казалось: зачем нам с мамой чужой мужик? Зачем ей мужик, когда у нее есть я? Так я думала лет до шестнадцати. Старалась вообще с ним не разговаривать. А он словно и внимания на это не обращал.
Не злился. Не ругался. Хотя мне порой хотелось его вывести. Чтобы показать маме: смотри, какой он плохой.
А потом я как-то смирилась. Он не задевал меня.
Ну, был и был.
Когда мы жили одни с мамой, то ей приходилось на двух работах работать. Денег мало было у нас. Только что квартира. Мама даже думала одно время сдавать комнату у нас. Так было туго.
А когда Родион стал жить с нами, мама с одной работы уволилась. И это тоже было здорово!
В общем, я, если и не любила, то вполне нормально относилась и к Родиону.
Им было хорошо с мамой. Я видела это.
С мамой я особо близка не была. Все мое детство я провела одна в квартире – мама все время работала. А потом как-то мне и не нужно было. Я любила одиночество. И чтобы меня никто не трогал.
Но я привыкла все рассказывать маме. И про университет, и про то, что случилось днем. Как-то само собой это было. Прямо, вот, все-все. Как отчет, что ли.
Не то, чтобы мне нужно было ее сочувствие или поддержка. Просто так было нужно. Вот и все.
Поэтому и про Женю я тоже ей все рассказала.
С Женей я познакомилась на дне рождения одногруппницы. Я еще удивилась, когда меня туда пригласили. Потому что я и не дружила ни с кем с курса.
Меня не приняли сразу. Девчонки явно дали понять, что общаться со мной не будут.
А мальчишки… мальчишки вообще были все придурки.
Поэтому я ни с кем и не общалась. И за партой одна сидела.
А тут приглашение на день рождения. Я, конечно, обрадовалась.
Мама, правда, не хотела отпускать, но я пообещала, что приду домой в восемь.
Вот, на этом самом дне рождения я и познакомилась с Женей. Он был старше на пять лет. Такой взрослый. С машиной. Он, кстати, и отвез меня домой.
Мы еще сидели в машине возле моего дома. Мне было неловко сказать ему, что меня мама будет ругать, если я опоздаю.
Поэтому домой я вошла в полдевятого.
В тот раз мама впервые назвала меня матерным словом. Она кричала, что я пойду по наклонной. Что это только начало.
И я рассказала ей про Женю. Что это он подвез меня и все в порядке.
Что тут началось…
Мама в красках обрисовала мне мою будущую пропащую жизнь. Назвала Женю козлом и запретила мне с ним встречаться.
Это все разозлило меня. Я, конечно, ничего ей не ответила, но обиделась на маму. Наверное, впервые по-настоящему обиделась. И замкнулась.
На следующее утро мы почти не разговаривали, и я убежала в университет, так и не позавтракав. А после лекций меня ждал Женя. На своей машине. И с небольшим букетом.
Я даже замерла от счастья. В тот день я прогуляла тренировку, чтобы покататься с Женей. Так бы меня не отпустили. Я даже и спрашивать не хотела. А так я могла сказать маме, что была на тренировке.
Женя был первым мальчиком, кто обратил на меня внимание. Еще и такой взрослый.
В ту ночь я почти не спала. Столько было эмоций. А поделиться было не с кем. Подружки не было. А мама… мама бы опять начала кричать и ругаться. Поэтому больше я ей ничего не рассказывала. Но общение с Женей, конечно, продолжила.