— Петь ли вам детские песенки, которые вы слышали сотни тысяч раз? Защищать ли для вас ложь и называть ее истиной? Убивать ли для вас правду, или прославлять ее?
— Как мне льстить вам сегодня, и завтра, и послезавтра? Только скажите, что вы хотите слышать от меня, чтобы я мог говорить и думать то, что вам угодно, добрые люди, и заслужить ваши пенсы и рукоплескания!
Таким образом он стал богат, и знаменит, и велик, и носил он красивые платья, и ел изысканные блюда, как обещал ему демон, и слуги ему прислуживали, были у него и лошади и кареты; и он был бы счастлив — настолько счастлив, насколько такие вещи могут сделать человека счастливым, — только в глубине его письменного стола лежала (и никогда у него не хватало храбрости разорвать ее) маленькая пачка пожелтевших рукописей, написанных детской рукой, напоминавших ему о бедном мальчике, который ходил когда-то по истоптанным мостовым города и не мечтал о другом величии, чем судьба божьего посланника на земле, и который умер и был погребен навеки много лет назад.
Это была очень грустная история, но не совсем то, что нужно читателям на рождество. Поэтому в конце концов мне все-таки пришлось обратиться к девушке с разбитым сердцем!