Явиться вот просто так в поселок, конечно, было бы не просто глупостью, а смертельной глупостью. Поэтому я перебрался на холмик поближе и долго лежал там, рассматривая свою «малую родину». Я надеялся оценить количество жителей и, может быть, вычислить местного лидера-доминанта. Кроме того, надо было прикинуть, с какой стороны подходить к жилищам, чтобы не оказаться в «общественном туалете». У моих сородичей сортир – это вовсе не будочка из досок. Хорош же будет пришелец, появившийся из загаженного оврага!
С подходами и отходами я разобрался довольно быстро, а вот с личным составом это не получалось – я его не видел! Среди конических жилищ, покрытых разномастными шкурами, передвигались только женщины – больше десяти, и дети – меньше пяти. «А куда делись мужчины? На охоту ушли? Что ж… Значит, вначале не придется ни с кем конфликтовать. Зато когда мужчины вернутся, они попытаются меня сразу же убить – чужак проник на «сакральную» территорию жилья без разрешения хозяев. Нет, мне нужен хоть кто-нибудь мужского пола, причем взрослый. Иначе лучше поискать другой поселок, до которого, как минимум, несколько дней пути…»
Много лет «цивилизованной» жизни изрядно ослабили мою холодоустойчивость. В принципе, зимой в городе я мог бы обходиться вообще без одежды, но это не принято. А постоянное хождение в «утеплителе» расслабляет. В общем, я уже начал подмерзать на ветру, когда увидел-таки нечто полезное. Из крайнего жилища выбрался человек. Судя по тому, как он справил нужду недалеко от входа, это не женщина! Затем данная особь двинулась за пределы поселка, причем в мою сторону. Судя по всему, это был недолеченный раненый, калека или старик. Некоторое время я наблюдал за ним и сделал приятный вывод: «Скорее всего, он направляется прямо к моему наблюдательному пункту. Вероятно, здесь какое-то важное место, раз валяется столько не бытового мусора». Еще через некоторое время я разглядел, что ноги у человека ненормально кривые – прямо-таки колесом. Надо полагать, это результат болезни или травмы. Когда туземец скрылся за перегибом склона, я уселся на видном месте – дескать, не прячусь! При этом повернулся к поселку спиной – не подумай, что подсматриваю за вами! И стал ждать.
По моим представлениям, нормальная реакция первобытного человека, который вдруг наткнулся на чужака, это повернуться и бежать к своим, дабы сообщить о случившемся. Однако я полагал, что бежать он не сможет. Кроме того, сообщать о моем появлении некому – воины куда-то ушли и, по сути, поселок сейчас в моей власти.
Его шаги по тропе и пыхтение я, конечно, услышал заранее, однако головы не повернул и даже глаза прикрыл, как бы погрузившись в медитацию. Подсматривал лишь краем глаза. И опять мне повезло! То ли туземец был подслеповат, то ли сосредоточился на камнях под ногами, только разглядел он меня, когда мы оказались буквально в нескольких метрах друг от друга. Реакция была ожидаемой – вздрогнул, пригнулся, повернулся и кинулся…
– Куда и зачем ты собрался бежать? – медленно проговорил я, сохраняя неподвижность.
Туземец замер на месте. Некоторое время он осмысливал случившееся, а потом хрипло выдал:
– Кто ты?
И я понял его!
Это – мои пресловутые лингвистические способности, которых нет. Во время «информационного погружения» я не пытался ничего учить, ничего запоминать. Только вспоминал, освежал, вытаскивал на поверхность памяти язык моего детства. Да и не язык это вовсе в обычном смысле, это звуковая коммуникация людей с иным мозгом. Например, «слов» очень мало, зато бесчисленное количество интонационных оттенков. Они постоянно меняются и, если бы я сильно промахнулся во времени, то оказался бы здесь немым и глухим. Кажется, не оказался…
– Я – человек. Унаг-тхо-Найгу зовут меня, – так же медленно ответил я, сдобрив сообщение целой грудой смысловых оттенков. Главными среди них были гордость за себя любимого и миролюбие.
– Арю мое имя, – изумленно ответил туземец.
Его изумление было легко понять: я представился полностью, обозначив свою территориально-групповую принадлежность – принадлежность к его группе! Несколько секунд он, вероятно, рылся в памяти, а потом неуверенно проговорил:
– Я не знаю (никогда не видел) тебя. Ты пришел от тех, кто жил раньше (из мира мертвых)?
– Да, я был раньше, – решился я на сложную игру. – Но не жил с предками (не был в мире мертвых). – Я родился здесь, но потом ушел в горы за Длинной рекой. Теперь вот вернулся сюда. У меня нет зла, поговори со мной.
– А ты точно… не мертвец?
– Точно! – заверил я, повернулся лицом к собеседнику и благожелательно улыбнулся, опустив глаза. – Посмотри, разве перед тобой мертвый или чужак?