Придя к компромиссному миру, стороны будут следить в большей степени за поведением партнёра (в плане выполнения им условий соглашения), нежели за своим собственным. Неверие в искренность другого человека, что в данной ситуации вполне оправдано, приводит к двойной оценке, двойному взвешиванию поступков. Причём на разных весах: общих (открытых) весах компромиссного спокойствия, наблюдаемых обеими сторонами, и весах личных (сокрытых), наблюдаемых втайне от другой стороны. Это напоминает повторное взвешивание продукта на контрольных весах. При этом мы в большей степени доверяем последним, хотя и они не без греха.
Таким образом, модель компромиссных отношений, особенно в начальной стадии, представляет собой триаду весов (троичностей), двое из которых – личного пользования и одни – совместного. При этом первым мы искренне верим; что же касается вторых, то это – или «свежо предание, но верится с трудом», или же – видимость доверия.
Внешние, общие весы моделируют структуру, в которой две сущности (действующие лица) искусственно создали третью (общую программу действия). Теперь уже есть и кому работать, и над чем работать. На чашах этих весов размещаются, подобно гирям, реальные деяния обеих сторон. Зоной, в которой должно сохраняться и поддерживаться равновесие, служит совместный моральный кодекс. С ним и во имя его будут сравниваться все действия сторон на внешнем, проявленном плане.
Это соглашение является и своеобразным эталоном поведения (законом), и «третейским судьёй» одновременно. Правда, иногда роль последнего может исполнить вполне реальное третье лицо (посредник-миротворец). Но это – скорее в тупиковой, очень спорной ситуации, когда возможно разночтение поступков.
Таким образом, на общих весах сравнивается реальное с предполагаемым, т.е. то, что есть, с тем, что должно быть. Образно говоря, они служат для оценки поступков сторон с позиций буквы закона – в большей степени и с позиции духа – в меньшей степени.
На личных же весах – наоборот: здесь поступки оценивают не по закону, а по совести (по своей, конечно). И компромиссный мир сохраняется до тех пор, пока показания тех и других весов не расходятся или расходятся незначительно.
***
Ранее говорилось, что конфликт на любом уровне имеет в принципе три активных варианта решения: два абсолютных (безоговорочных, силовых) и один относительный, компромиссный как общее их дитя.
Действительно, оба «родителя», отдав часть самих себя друг другу, произвели на свет третью сущность: совместную программу поведения. Конечно, ребёнок этот, как и должно быть, унаследовал качества их обоих. И хотя это чадо родилось скорее по необходимости, нежели по обоюдному желанию, оно тем не менее будет соединительным, примиряющим родителей звеном. И относиться они к нему будут вполне по-родительски, т.е. каждый из них будет ревновать ребёнка к другому. А отсюда – и взаимные подозрения в допущении запрещённых приемов, могущих как-то перетянуть общее дитя на свою сторону. Так что скрытое взаимное недоверие в компромиссной ситуации вполне объяснимо.
Компромисс, несмотря на внешнюю уступчивость сторон, схема довольно жёсткая, требующая от человека нестандартного, непривычного для него поведения. Сознательное насилие над собой вызывает эмоциональный дискомфорт, напряжение душевного плана. Естественно, это состояние партнёра замечает и другая сторона, также болезненно переживающая ломку стереотипа своего поведения, что усиливает общую напряжённость. И только благодаря духовному плану человек способен сохранить контроль над ситуацией, да и то не всегда. Это зависит от соотношения противоборствующих сил, т.е. степени влияния плана духовного и плана физического (точнее – физиологического) на душу человека. Ситуация напоминает любимую флотскую игру – перетягивание каната.
Предшествующая компромиссу конфликтная ситуация явилась следствием «разъедания» троичности взаимоотношений двух человек. Образно говоря, эти люди «пилили сук, на котором сидели». Однако, это ослабленное связующее звено ещё живо, и в результате достигнутого компромисса оно укрепляется и сильно видоизменяется, становясь, подобно весам, символом справедливости, общим для обеих недружелюбных в прошлом сторон.