— Не только можете, но и должны, — твердо заявила Людмила Александровна.
Ася повернулась к ней:
— Вы только послушайте его!.. С таким народом что-нибудь сделаешь?
Людмила Александровна улыбнулась:
— Сделаешь! Петр Васильевич, когда захочет, горы свернет!
— Вы поймите меня, Людмила Александровна, — сказал Фомичев. — Я бы с большой радостью, но…
— Так вот что, Фомичев, — снова прервала его Ася. Она посмотрела на календарь. — Сегодня у нас пятница. Так? Мы созовем бюро и обговорим все. И не позже вторника-среды… Да, пожалуй, успеем… Не позже среды придем во двор в Грибной переулок и начнем действовать… И мальчишек с девчонками надо будет запрячь…
Фомичев что-то записал в своей книжке, встал:
— Я могу идти?
— Нет, не торопись. Тренера по футболу надо сразу выделить. И давай сделаем так. Ты, Фомичев, отправляйся на стадион, посоветуйся с Алексеем Константиновичем и подбери с ним тренера для ребят…
— Но я сейчас…
— Никаких «но»!
Фомичев снова записал что-то в свою книжку, спрятал ее в карман и, ни слова не говоря, вышел из комнаты.
Людмила Александровна тоже поднялась.
— Мавр сделал свое дело, мавр может уйти.
— Нет. Дела у мавра еще только впереди, — задержала ее Ася. — А как вы думаете, Людмила Александровна, один лишь спорт интересует ребят в Грибном переулке?
— Конечно, нет! — сразу догадалась, о чем идет речь, Людмила Александровна. — Там один Петя Кривда чего стоит! Всю мою библиотеку уже перечитал…
— Значит, надо будет и читальню устроить. Вроде филиала вашей библиотеки. Вас в этом, я думаю, не надо уговаривать, как нашего Фомичева!
— Да что ты! Я сейчас же начну подбирать литературу. В этом же доме живет моя главная помощница — Таня Чернышева. Я ей и поручу заведовать этим филиалом… Там у нас будет лучшая из всех московских дворовых читален!
«Я не учитель»
Дождь прошел, но холодный ветер гнал еще по небу низкие свинцовые тучи, готовые снова пролиться на землю потоками воды.
Умытый дождем фабричный стадион с непросохшими дорожками, с влажными скамьями и травой был заполнен спортсменами. Дождь их не пугал, пусть даже с молнией, громом и ветром! Если бы вдруг в мае над стадионом разразилась зимняя буря и вьюга замела снегом зеленую траву — все равно в точно назначенное время начались бы тренировки.
Сейчас тоже все шло, как обычно. У ямы для прыжков девушка в синем тренировочном костюме безуспешно пыталась преодолеть планку, которую если не сбивала сама прыгунья, то это делал за нее ветер. В секторе для метаний юноша разучивал технику толкания ядра, старательно вытирая его все время тряпкой. Ударяясь о мокрую землю, ядро оставляло глубокие ямки. По кругу бегали девушки. Тут же, на беговой дорожке, тренировался молодой легкоатлет. Забрызганный грязью, он чуть ли не в сотый раз брал старт и снова возвращался обратно.
Тренировались и футболисты. Одни упражнялись в остановке мяча, другие учились вбрасывать его в поле, третьи разучивали обманные движения. Еще одна группа, расположившись на краю поля, возле беговой дорожки, тренировалась в обводке. Поочередно каждый футболист, получив мяч, вел его зигзагообразно между десятью расставленными здесь стойками.
К спортсменам подошел Алексей Константинович. Некоторое время он молча наблюдал за их действиями. Затем остановил одного футболиста:
— Неправильно, Ипполит! Ты слишком рано всеми своими движениями показываешь, куда собираешься идти с мячом. А ведь чем позже противник разгадает твои намерения, тем лучше. Попробуй еще.
Ипполит ударил по мячу с такой злостью, словно именно он, этот наполненный воздухом кожаный шар, виноват в допущенной им ошибке. Мяч взлетел высоко над полем, упал за беговой дорожкой и откатился к входным воротам стадиона.
— Мяч ни при чем, Ипполит! За что ты его? — рассмеялся один из футболистов.
— У него всегда так, — заметил другой спортсмен.
Сердито поджав губы, Ипполит бросился за мячом. В воротах стадиона показалась Лида. Она торопливо обходила большие лужи, перепрыгивала через маленькие, на сухих местах прибавляла шаг. И на ходу кричала:
— Осторожнее! Совсем меня забрызгаешь!
Ипполит остановился и очень недружелюбно ответил девушке:
— Боишься запачкаться, тогда не подходи.
Лида все же подошла и вызывающе заявила:
— Дела очень важные, иначе, конечно, ни за что не подошла бы к тебе…