Но тут же забыла о неприветливой встрече и восторженно воскликнула:
— Такие дела делаются! Людмила Александровна была у нас. Потом Фомичев был у Аси. Он вернулся и все рассказал. Там, где-то, в каком-то дворе, кто-то закрывает футбол. У нас на фабрике поднялась такая заваруха!..
Молодые люди вышли на беговую дорожку. Не глядя на девушку, Ипполит проворчал:
— Вечно у тебя заваруха… А толком ничего не скажешь…
— Нашу баскетбольную команду придется рассовать…
— Как рассовать?
— Да так. Перетасовать и рассовать. Меня посылают в Грибной переулок с девчонками баскетболом заниматься… А что ты сейчас делаешь?
— Тренируюсь в обводке противника. Тренер дал задание: вести мяч частыми, несильными ударами.
Лида рассмеялась:
— Это называется несильные удары — до самых входных ворот… Да, Поля, как правильно надо писать: «комсомольско-молодежный» или «молодежно-комсомольский» кросс?
— Во-первых, я не Поля, — надув губы, как маленький, буркнул Ипполит. — Во-вторых, все равно, в каком порядке. Смысл один.
— А мы не знали, как писать плакат. Женька, из бисквитного цеха, знаешь, сказала, что надо — «комсомольско-молодежный». Потому что комсомол — вожак молодежи. Я сказала, что нужно «молодежно-комсомольский». Ведь молодежи больше! Женька написала «кросс» через одно «с», а Фомичев расстроился…
Она не договорила и кивнула в сторону входных ворот:
— Смотри!.. Вот и Фомичев сюда идет…
Потом сделала прощальный жест рукой и убежала к занимающимся невдалеке баскетболисткам.
По полю шел, широко перепрыгивая через лужи, Фомичев. Еще издали он крикнул:
— Алексей Константинович!.. Иди сюда, давай поговорим!
Алексей Константинович подошел, и они вместе стали прохаживаться вдоль трибун.
— Понимаешь, Петр Васильевич, после того как ты рассказал обо всем, я сразу начал думать… Просто не знаю, что тебе сказать! Ведь соревнования какие — на первенство города… Разве можно накануне их кого-нибудь так перегружать?
— Ты пойми, Алексей. Комсомол заинтересовался этим делом… Дело нешуточное, наше кровное дело. Нельзя их оставлять беспризорными… Что-то придумать надо. И от этой библиотекарши так просто не отделаемся… Она сказала, что не отстанет от меня, пока мы кого-нибудь не выделим.
— Ну, нет, нет никого!
Фомичев с тоской поглядел на тренера.
Алексей Константинович оглядел всех окружающих его футболистов и кивнул в сторону одного из них:
— Вот, может, Смирнову поручить… У него растяжение, неизвестно, когда опять сможет играть. А пока… Ты как на это смотришь, Паша? А? Это дело как раз тебе по плечу.
Смирнов даже рот раскрыл от неожиданности:
— Что-то вы, Алексей Константинович, не то придумали. Ведь там маленькие мальчики. Вы бы меня еще в детский сад воспитателем послали. Вот как я на это смотрю.
— У них в основном восьмиклассники, — сказала подошедшая к разговаривающим Лида.
Не слушая ее, Смирнов продолжал:
— Ребячьего дядьку хотите из меня сделать? Чтобы все на фабрике пальцем на меня показывали? Для детей есть детские работники, а не футболисты, которые украшают фабричную команду. А что будут делать воспитатели? Может быть, начнут забивать мячи в ворота противника?
— Я бы на твоем месте не отказывался, Паша, — попытался уговорить упрямца Фомичев. — Так сразу не рубил сплеча.
— Как хотите, сплеча или не сплеча, но я не согласен. Может, еще в ясли няней меня определите уж заодно.
Лида резко повернулась к Смирнову:
— Ясли! Детский сад! Няня! Великий мастер не может снизойти до такого дела, как тренировать ребят! Постыдился бы!
— Все равно, к детям меня не сосватаете! — упрямо заявил Смирнов.
— Слушайте, Петр Васильевич! — воскликнула Лида. — А почему не послать туда Ипполита Дугина? Мне могли доверить, а почему ему нет? Это даже несправедливо.
Фомичев вопросительно посмотрел на тренера.
— В самом деле, чего нам еще выбирать! Дугин недавно из профтехнического, знает, как с ребятами обращаться. И игрок, кажется, неплохой. Горяч немного. Но это не так страшно. Как скажешь, Алексей?
— Видишь ли, Петр Васильевич, и ты, Лида. В школах, например, есть старшеклассники, которые руководят спортивными секциями, обучают младших ребят… Но это в школах, где преподаватели всегда под боком. А послать Ипполита — одного, во двор… Там же десятки разных ребят, с разными характерами, отношением к жизни…
— Все это не так страшно! — заявил Фомичев. — Ведь мы все тут же, всегда поможем… Я вот всегда смогу его подправить…