Алексей Константинович снова подбросил свисток.
— Что же, попробуем… Пошлем Дугина.
Лида тут же закричала на весь стадион:
— Ипполит! Иди скорей сюда!.. Алексей Константинович тебя зовет!..
Ипполит послал мяч куда-то к трибунам и, не глядя на него, подбежал к тренеру.
— Я вас слушаю, Алексей Константинович.
— Понимаешь, Дугин, — начал Фомичев. — Правда, ты молод еще… Самому надо учиться, а не учить других…
— Давайте, Петр Васильевич, ближе к делу, — прервал его тренер. — Мы хотим тебя, Ипполит, послать учить ребят…
— Подрастающее поколение, так сказать, — пояснил Фомичев. — Мы выделили тебя в тренеры… В Грибном переулке надо будет тренировать дворовую команду…
— Меня? — удивился Ипполит.
Он не знал, шутят с ним или говорят серьезно. С недоверием посмотрел на Фомичева, на тренера, даже на Лиду. Нет, как будто бы все это не шутки…
— Если это действительно… — сказал он нетвердо. — Если в самом деле… Тогда я пойду туда… Но я ведь не справлюсь, Алексей Константинович… И потом у меня экзамены… В вечерней школе… Я завтра никак не смогу…
— Сдавай экзамены, пожалуйста, кто тебе не дает, — улыбнулся Фомичев. — А как сдашь, сейчас же в Грибной. И начинай действовать… Ничего не бойся!
— Неделя пройдет, не меньше, — предупредил Ипполит.
Но Фомичев уже не слушал его. Взяв под локоть тренера, он пошел вместе с ним по полю, о чем-то оживленно беседуя.
Поглядывая на Ипполита, Лида с хорошо разыгранным удивлением сказала:
— Все-таки не пойму, как могли тебя послать туда?
— А что?
— У тебя невозможный характер! Прямо сказать, неуравновешенный. Тебе никак нельзя иметь дело с детьми.
Ипполит густо покраснел.
— У тебя тоже не золотой характер. И вообще это не твое дело.
— Ну, не обижайся, — дружелюбно сказала девушка. — Я не хотела тебя обидеть, Поля.
Ипполит сразу помрачнел.
— Я тебя уже не раз просил запомнить — меня зовут не Поля, а Ипполит, Ипполит!
— И кто тебе придумал такое имя? Никак его не сократишь. Но все равно, даже с таким именем, а идти в Грибной надо… Между прочим, ты знаешь, предлагали Смирнову, а он…
— Что он?
— Не захотел…
— У Смирнова всегда нос к небу… Как же! Мировая величина — и вдруг пойдет в какой-то Грибной переулок!
Ипполит нагнулся, сорвал травинку и начал ее жевать. Потом взглянул на девушку и, видимо убедившись в ее глубокой заинтересованности всем происходящим, стал с ней делиться своими сомнениями:
— Знаешь, Лида, я ведь не учитель… И опыта у меня нет никакого… Правда, ребят люблю… Но как к ним подступиться… А вдруг что-нибудь не так сделаю…
Лида слушала внимательно. Казалось, сейчас она вместе с Ипполитом начнет думать, как лучше подготовиться к занятиям с ребятами.
Но она вдруг вырвала изо рта Дугина травинку и рассмеялась:
— Ты лучше подумай, что делать со своим характером. А потом уже иди в педагоги…
«П. В.»
Местом встреч ребят дома № 5 по Грибному переулку был старый гараж. Листы гофрированного железа служили ему крышей, и не только крышей, но и стенами. Внутри мрачно, зимой — холодно, летом — жарко. Размеры? Какие уж тут размеры! Еле-еле старый «Москвич» помещался. В прошлом году для владельцев машин построили большой гараж, а эту «автомобильную конуру», как ее презрительно называла Наташа, управдом превратил в склад ремонтных материалов. Но потом и для склада построили помещение. Гараж остался беспризорным. И тогда им завладели ребята.
То, что внутри его было тесно и неудобно, что он был далеко в глубине двора, где-то на задворках, и «подъездные пути» к нему совсем уже заросли травой, и даже то, что после кратковременного хозяйничанья управдома в нем остались запачканные известкой бочка и ведро, пришедший в негодность штукатурный мастерок, сетка для просеивания песка, доски, дранка, — все это придавало бывшему гаражу особую привлекательность и таинственность, превращало его в прекрасный «П. В.» — «пункт встреч», где можно было обсудить свои самые важные дела…
— Да, наклепали нам тогда, — в который раз пожаловался Юрка, усаживаясь насколько можно удобнее между сеткой для просеивания песка и деревянными носилками для кирпича.
Вася и Петя сидели на концах доски, положенной на пустой бочонок из-под извести. Петя был тяжелее Васи, и, чтобы доску уравновесить, он уселся на коротком конце, а Вася — на более длинном.
— Было дело под Полтавой, — уныло произнес Петя. — Я даже одно время счет потерял, сколько нам забили мячей. Потом воду пошел пить, вернулся и спросил у Саши, а он говорит: «Лучше не спрашивай. За полдесятка перевалило».