— Уильям! Я могу поговорить с тобой?! — он уже стоял внутри огромной вонючей бочки, но проходить дальше не собирался. Хоть был он тут не впервые, все равно было не по себе, и все тело слегка потряхивало от предвкушения снова увидеть то чудо, что здесь обитало.
— Конечно, ты можешь. Я ждал тебя, — хитрый голос раздался откуда-то слева, совсем-совсем рядом, но никого поблизости не было видно. — И о чем же ты хочешь поговорить?
— О вампирах. Где ты, ё-мое? — Вэлан не переставал вглядываться в темноту.
— Я здесь, — Танг выплыл из черного с правой стороны, сложив руки в замок на уровне груди. — И что же ты хочешь узнать?
— Да всё, — Вэл неуверенно пожал плечами. — Или что ты можешь мне рассказать.
— Я смогу ответить на некоторые твои вопросы, но не надейся, что на все. Я многого не знаю, многого тебе еще не нужно знать. Так что задавай вопросы по порядку, по мере наступления проблем.
— А если у меня нет проблем? Просто голый интерес?
— Ха! У тебя? Нет проблем? У тебя всегда будут проблемы, красавчик... — фыркнул Танг. — И половину первопричин этих проблем я уже знаю... Ну, не важно... Так что тебя интересует, малыш?
— Расскажи мне подробнее о кланах. Что это?
Вэлан прошел немного дальше, перевернул ведро или что-то наподобие вверх дном, стряхнул ладонью песок и аккуратно сел, внимательно слушая Уильяма.
— О кланах? А мистер великий всезнающий Ноусберг Таффл вам ничего не поведал о кланах?
— Нет, мистер всезнающий мне ничего не поведал. Он вообще мало разговаривал. А сейчас мне как никогда нужна наиполнейшая информация о себе и о том дерьме, в которое я попал, и мне все равно, кто ее даст.
— Информация, так информация, — Танг в который раз усмехнулся и тоже сел неподалеку. — Хочешь знать о кланах, значит? Что именно?
— Да все! — Вэлан, начавший уже раздражаться от нескончаемых вопросов, нервно пожал плечами.
— Кланы... Кланы, это как бы деление вампиров на группы, в соответствии с их отличительными способностями. На сегодняшний день количество кланов, если я не ошибаюсь, тринадцать. Представитель клана выбирает человека для обращения в соответствии с требованиями этого клана и с помощью крови передает новообращенному определенные способности, которые, некоторые — с древности, а некоторые — со средневековых времен были присущи каждому из этих тринадцати кланов. У каждого клана есть своя история происхождения, свои основатели. Даже внешне многие вампиры из разных кланов отличаются друг от друга. Например, возьми меня. Я принадлежу к клану Девоту. Обращенный Девоту человек унаследует мои способности и мою очаровательную внешность.
Уильям обвел в воздухе свое лицо (если то, что было у него, можно было назвать лицом, конечно) и скверно улыбнулся. Мэдлер чуть заметно улыбнулся в ответ, хотя ничего забавного он в этой шутке не нашел. Скорее ему было неудобно смеяться над этим: ведь не он носитель столь ослепительной красоты.
— Но не каждый сможет быть выбранным, чтобы пополнить наш клан, — продолжил разглагольствование Уильям. — Мы — шпионы. Мы — канализационные крысы, которые могут проникнуть в любое место в любое время дня и ночи, и никто даже не догадается о нашем присутствии. И, несмотря на эту жуткую оболочку, каждый Девоту представляет собой кладезь любой информации, необходимой всем и каждому, чтобы выжить в этот сумасшедший век. Чтобы стать одним из нас — прежде всего нужно обладать мозгами. Нас презирают, да, возможно, но нас никогда не игнорируют.
— А почему вы такие? Есть еще кто нибудь вроде вас?
— Это древняя история. Древнее чем мое существование. И это долгая повесть. Если хочешь все узнать — сходи в библиотеку. Она находится в Ватикане прямёхонько под собором Святого Петра, если тебе интересно. А типа меня... Ну вот возьми хотя бы тех ребят, что ты видел на складе — Статуро. Единственный Клан, который может более-менее нормально выносить солнце. Еще один Клан — приспешник Калидус — Атрокс. Они вообще бешеные твари. Поголовно либо в лесах прячутся, либо залипают в ловчих отрядах. По указке старших в Калидус охотятся на других вампиров. Понимают язык животных и ведут себя как животные, — Танг почесал затылок, глядя на ржавый потолок. Он что-то от себя отковырнул, став разглядывать. — Тремор. Боже упаси тебе отпрысков встретить. Выходцы с территории Валахии, где их еще называют “Мурони”. Они умеют видоизменять свое тело, и иногда эти их видоизменения доходят до полнейшего сумасшествия. Их мало, и все они по последним данным в Калидус.
— И их тоже нельзя встречать? — недовольно уточнил Вэл. — А нормальные ребята среди вас вообще есть?
— Ах-ха-ха! — Танг отвлекся от своих ногтей, разразившись сатанинским шипящим хохотом. — Тремор, наверное, самый жестокий Клан из всех. И самый кровожадный. Слава богу, что их мало. Я с одним повидался на своем веку, и мне хватило с лихвой. Круор, — Уилл прищурился, что-то выпытывая из Вэлана.
— Ноусберг? — нахмурился парень.
— Да. С латыни их название переводится как “кровь”. Но они, фанаты греческого языка и называют сами себя Аима. Очень скрытный Клан. Изучают Теургию, какую-то магию крови. Аукторитас. Подавляют любые ментальные сверхспособности любого Клана, нейтрализуют их. Всегда в Клан набирались очень властолюбивые личности. Лидеры. Рядом с ними, как говорится, можно почувствовать себя человеком. Умбра. Эти подонки умеют разделять Тело, Дух и Душу. Управление тенями, отражениями, зеркалами, какие-то переходы в разные миры, части пространства... Даже знать не хочу, что они могут вытворять.
— Управлять отражениями? — у Мэдлера от зависти и обиды аж голос повысился.
— Ну не расстраивайся.
— Управлять отражениями?!
— Все хорошо будет, — взгляд Танга стал очень жалостливым, но эта зараза улыбалась.
— Почему Жанетт была не из этого Клана? — голос тридцатилетнего мужика стал на несколько октав выше.
— Ну вот — судьба.
Уильям уже беззвучно-издевательски смеялся.
Ну что такого смешного было в Вэлане, он не смог понять. Его разочарование? Осознание того, что он неудачник?
Он взвыл, закрыв лицо руками.
— Ладно, кто следующий?
— Ну предположим Негромант. Если их называть Некромантами, Некромагами, Некромансерами, они не против. Мигранты — вампиры, которые стареют. Они могут переселяться в чужие тела. Даже не знаю, удобно это или не очень. Церебро. Они не восприимчивы ко всем манипуляциям. Чем-то похожи на Аукторитас, но они не подавляют, и не нейтрализуют. И еще во время обращения происходит психологический сбой, так что эти носферату немного не от мира сего. Такие... шизоиды, которым на все наплевать.
— Они опасны?
— Да нет. Они просто странные. И два последних клана, которые, по поверьям, никак не связаны с нашей общей родословной: Целители и Профеты. Целители, ходят слухи, вовсе отказались от человеческой крови, питаясь одним только лунным светом, и лечат людей. Основная их часть мигрировала на Восток. А Профеты способны заглядывать в будущее. Наши местные Пророки.
— У меня сейчас мозг разорвется.
— Да, большое количество информации. Так в общем, обращение через передачу крови ограничивает новообращенного в развитии его способностей. Такой вампир имеет свой предел. И этот предел наступает тогда, когда бессмертный в совершенстве владеет тем, что передала ему кровь, и ни каплей больше. В этом случае ребенок никогда не превзойдет родителя. А вот если вампир — вампир от рождения, его способности и сила зависят только от силы крови, текущей в нем. От души, вселенной в него. Порой, эти возможности могут быть неограниченными.
— Неограниченными? — Вэлан насторожился. В этот момент в его собственной душе взыграло чувство, похожее на зависть. К какому бы Клану он ни принадлежал — он не рожденный кровосос, а всего лишь обращенный. — А что значит рожденный вампир? Как? Как вообще появляются рожденные, если у вампиров проблема... с этим делом?
— А вот. Рожденных еще называют чистокровными, голубой кровью, мертворожденными. Обращение происходит только одним способом: ты выпиваешь всю кровь жертвы, оставляя ее на грани смерти, и только с ее согласия даешь ей новую жизнь, вливая в нее свою кровь. Это согласие походит на контракт. Без него вампир не будет иметь власти над душой своего ребенка, так как душа вообще канет в небытие. Освободившись, она уже будет принадлежать другим существам, но не факт, что лучшим, чем вампиры. У нее не будет ни хозяина, ни защиты, ни пристанища, ни связи с этим миром, которую мы выражаем благодаря этому “да”. Но отказы бывают... И в моей практике были такие случаи. Я лишь могу предположить, что это сопротивление очень сильных, почти святых душ. Но даже если после отказа человек становится вампиром, то вампир из него никудышный. Последствия нарушения права выбора... я так считаю.