Не веря ее словам, Мэдлер все-таки провел языком по зубам. Изменения превзошли все его ожидания. Предположив, что у него галлюцинации, он взглянул на ногти: они стали твердыми и блестящими, как стекло, и на его отощалых пальцах смотрелись как наклеенные.
Внезапно его пробрал злостный смех.
— Нормально травить непонятно чем человека, а потом уверять его, что он помер. Мне интересно, как бы ты выглядела, если бы всю ночь от толчка не отползала. К чему это все? Кто-то из моих знакомых подстроил это, я не понимаю?
— Это не подстава, хочу тебя расстроить.
— Угу, конечно... “Посмотрись в зеркало, пока можешь...”, просто проблема в том, что на спецэффекты зелени не хватило, поэтому не увидеть себя в зеркале я просто не смогу. Мне долго еще тут находиться, а?!
— Пока не вернется Лакруа. Но так как его еще нет, будешь слушать меня. Когда я закончу, тогда докажу тебе, что ты не человек, иначе ты будешь психовать, и я не смогу тебе ничего объяснить.
— Раз уж у меня нет выхода... Я ведь не смогу справиться с вампирами, чтобы сбежать отсюда, да?
— Смейся, смейся. Не думала, что ты такой баран! — Сандра поудобней разместилась в кресле.
— Кто-то повелся на это? — Вэлан недоумевающе вздернул брови.
— И ты поведешься, не переживай.
— Ну ладно. Что же новенького ты мне расскажешь? — певец более-менее успокоился и тоже немного расслабился, сделав глубокий вдох. Он внимательно стал смотреть на собеседницу, и сейчас она не производила на него особо сказочного впечатления, как при встрече в так называемой спальне. Но все же внешность у нее была очень необычной, притягивающей и завораживающей, прямо как у Жанетт. Лицо будто с идеально наложенным гримом, скрывающим все изъяны и недостатки и подчеркивающим выдающиеся и лучшие черты лица. Но при этом Сандра не выглядела искусственно. Просто идеально.
— А ты все знаешь? — заигрывающим тоном она ответила вопросом на вопрос.
— Я перечитал все книги про вампиров и пересмотрел все фильмы, не знаю, что еще вы могли выдумать, но попробуй, удиви.
— Я не буду тебя ничем удивлять. Я только выберу из всего бреда, который ты знаешь, правду, — выдержав паузу, она продолжила: — Самая главная наша проблема — солнечный свет, и это правда. Ни в коем случае не выходи днем на улицу.
— Да, да, — промямлил в ответ Вэл, начав разглядывать предметы в комнате.
— Менее опасен — но все же опасен — огонь. Мы восстанавливаемся довольно быстро, но только не после огня. Огонь быстро испепеляет нашу плоть, уничтожая ткани, так что после ожогов могут остаться шрамы. Любые ранения: колотые, резаные, пулевые, имеют значение только в том случае, если они масштабные. Если потеряешь голову, то тоже можешь сказать: “До свидания”. Правда, чем дольше ты живешь, тем сложнее тебя убить, и даже отрезание головы может быть недостаточным. Как ты уже знаешь, жизнь у нас вечная. Мы можем не меняться внешне, не выглядеть старше, но это лишь на первый взгляд. Наш возраст можно прочитать. Особенно хорошо это делают те, кто долго общается с бессмертными. Это я говорю о внеклановых вампирах. Обычно вампиры, принадлежащие к какому-нибудь клану, имеют свои жизненные рамки: кто-то стареет быстрее, кто-то медленнее, а кто-то не стареет вообще. Не буду тебе это рассказывать, потому что сама ни черта не понимаю и не собираюсь понимать. Вывод один: лучше становиться кровопийцей пораньше. Тебе, кстати, сколько?
— Двадцать девять, — ответил Вэл, устало на нее глянув.
— Двадцать девять? Хм... Я думаю, молодым будешь долго, — Сандра посмеялась. — А как ты думаешь, мне сколько?
— Без понятия, — с безразличием в голосе выразил свое мнение Мэдлер.
— Мне сто одиннадцать. Я стала вампиром в двадцать один.
— Ммм. А этому Антуану сколько? — с фальшивым интересом спросил Мэдлер.
— Ему где-то лет восемьдесят, если я не ошибаюсь.
— Значит, вы вампиры? — стараясь не улыбаться, еще раз решил удостовериться Вэл.
— Да. И ты тоже. Рассказываю дальше: на третий день после обращения у тебя пропадает отражение в зеркале, в воде и на пленке, пропадет и тень. Воды мы не боимся, как в глупых комиксах, так что мыться можешь спокойно.
— Ну хоть мыться могу... — Вэлан нюхнул свою рубашку и скорчился от отвращения.
— Так всегда после первой ночи. Она самая ужасная, потому что организм избавляется от человеческих следов жизнедеятельности, очищается совершенно от всего и убивает посторонние инфекции и вирусы. Во время второй и третьей ночей преобразуется твое тело. Сохраняются только самые необходимые функции — работа сердца и мозга. С завтрашней ночи твой пульс будет измеряться одним ударом в сто секунд. Поэтому мы такие холодные. Но с каждым поступлением свежей крови сердце слегка ускоряется, цвет кожи приобретает здоровый человеческий оттенок, и мы становимся теплее. То, что вампиров уничтожают, забивая в сердце кол — вранье. Это нас парализует, но как только его вытащить, мы станем вновь функционировать. Если с сердца снимается нагрузка, с мозгом все с точностью до наоборот: появляются телепатические способности, мы можем обучаться очень быстро. Как ты уже понял, обостряются все чувства, в том числе и шестое. Это очень отвлекает первое время, но потом ты научишься контролировать их. Что еще? Ловкость, сила, скорость, внешние изменения, голос. Обычно людям кажется он очень приятным, не более того. Ты же знай, что голосом можешь оказывать огромное влияние на человека: напугать, заставить что-либо сделать, соблазнить, успокоить... очень многое. Правда, не на всех действуют эти гипнотические волны, имей в виду. Чеснок хоть, извиняюсь, в задницу пихай, а вот распятия... Распятия действительно опасны. Они обжигают ровно как солнце, и следы от ожогов заживают долго. Это относится ко всему святому, как ты понял, так что в церковь не ходи: не выйдешь. Однако есть нюанс: если человек не верит в символ своей веры — тебе ничего не грозит. С другой стороны, любой амулет может стать очень эффективным оберегом от нас. Заброшенные церкви и храмы совершенно безопасны, — Сандра на секунду задумалась. — Что еще... Ты можешь контролировать свое тело: ускорить рост волос, ногтей, перестать дышать. Чувствовать эмоции людей... — она оборвала себя: в комнату вошел Пэйн.
— Ну что, развлекаешься со свежеиспеченным вампирчиком? — поинтересовался он. — Питаться ты теперь можешь исключительно кровью, — парень выставил перед собой указательный палец, акцентируя на вышесказанном внимание Мэдлера.
— В принципе, — снова встряла Сандра, — можешь съесть еще что-нибудь. Но все, что ты съешь, полезет назад, причем болезненно.
— Пить ты помимо крови можешь воду или крепкие алкогольные напитки, но не более. Эти ингредиенты не принесут никакой пользы, но и не навредят, хотя в некоторых случаях могут и развеселить, — Пэйн улыбнулся и сел рядом с Сандрой.
— Еще одна очень важная деталь, — перехватила эстафету девушка. — Ты не должен убивать людей! Как бы ни был велик соблазн — ты не должен этого делать, если не хочешь уподобиться дикому животному. Чем больше ты будешь убивать, тем больше тебе будет хотеться.
— Первый раз, конечно, ты не сможешь себя проконтролировать, но в будущем имей в виду: во-первых, кусай не прямо в артерию, а рядом, а во-вторых, не превышай нормы выпитой крови. Ты сможешь понять по сердцебиению: можно ли еще откачать из жертвы или с нее достаточно, — договорил Пэйн, использовав свою шею как наглядное пособие “для чайников”.
— Ага, — проявил неизменно фальшивое участие Вэлан. — То есть я смогу жрать всех подряд, а они будут превращаться в вампиров?
— Нет, все не так просто, — усмехнулся Пэйн. — Для этого требуется обмен кровью. Но и это не всегда срабатывает. Кровь должна быть достаточно сильной, чтобы обратить кого-то. И в зависимости от силы крови требуется разное ее количество.
— Жанетт вот смогла тебя обратить, — добавила Сандра. — В общем, это все, что тебе надо знать. Самое главное — не показывайся на людях. Отсутствие отражения и тени может вызвать подозрение и привлечь охотников за вампирами. Этим ты не только на свою задницу беду накличешь, но и предашь сородичей, нарушишь Традицию Маскарада, благодаря которой мы еще существуем в этом мире среди семи миллиардов людей.