— А чего ж своего не пошлете?
— Ты же умный человек. Если из Кремля секреты разбегаются по белу свету, то из нашей конторы — со скоростью света. Моих людей не знает никто. Они только со мной выходят на контакт. Но я допускаю, что кто-то где-то как-то засветился. Мне нужен человек свежий, нетронутый. В деле не бывший. У тебя к тому же все строго официально. Вышел из СИЗО, общежитие потеряно. Можно вернуть, да хлопотно. Вот и пьешь ты бульон с бомжами.
— С бомжами?
— Да, дорогой. С ними.
— А среди них убийца клоунов?
— Ты прирожденный оперативник!
— И что потом?
— Тебе никакого убийцы искать не нужно. Тебе нужно информацию собирать и добросовестно передавать мне на конспиративной квартире. Я сам не знаю, что там ищу. Но искать нужно там. Больше негде. Риска никакого. Ты никуда не ввязываешься, никаких погонь, задержаний.
— Никаких неосторожных шагов и действий.
— Вот именно.
— А Ефимов?
— А Ефимов посидит пока.
— Да он же вовсе ни при чем.
— И чудненько. А представь, вдруг ты его встречаешь в городе.
— Ну и что такого?
— А ничего хорошего. Ненужные эмоции. Риск лишних слов и выражений лица.
— А в случае чего вы мне его вышлете на связь!
— Слушай. Вот вернешься с задания, я тебя в штат возьму. Совершенно серьезно.
— И надолго это?
— Да ну, недели на две. В «Соломинку» пойдешь.
— Ночлежка?
— Естественно. Одна из ночлежек. Их несколько. Но эта самая интересная. Убийцу видели там.
— Когда?
— После того как он взорвался в автобусе.
— На Канонерском острове?
— На нем самом. Радио слушал в камере?
— И телевизор смотрел. Хорошо у вас тут. Только тесновато.
— На этапе просторней.
— Скажи честно. Ты бы меня выпустил, если бы я не согласился?
— Конечно бы выпустил.
— Так я могу и отказаться?
— Ты же знаешь, что не откажешься. Закончишь все — денег тебе немного отстегнем. Из тех, что украл в фирме. И езжай куда хотел. В Астрахань?
— В нее, родимую.
— Ну вот и поедешь.
— Подписку надо давать?
— Нет. Это утечка информации. Дашь подписку лично мне. На словах. Ты артистов-то этих как, любишь?
— Ненавижу.
— Ну и порядок. Теперь я передам тебя в надежные руки. Поработаешь со специалистами. Инструкции кое-какие получишь. Специалисты опять же не из нашей конторы. Но мои большие друзья. Можешь с ними быть откровенным. В разумных пределах. Так что пошли.
— Куда?
— Вот по этому адресу. Запоминай… Вот ключи. — Зверев отстегнул от связки нужный ключик, потом другой. — Вечером зайду. Пока устраивайся. Спросят, скажешь — не ваше дело. Назовешь Ефима Соломоновича. Будто к нему приехал. Из Тамбова. Паспорт твой у меня побудет пока. — И Юрий Иванович выписал пропуск на выход. И позвонил в охрану. А еще через минуту Пуляев вышел на тротуар и посмотрел вверх. Небо было чистым.
…Гарри Карабасов, отец родной, создатель, свет ясный и папочка скверный, попробовал оружие. То есть влепил шарик в бочку из-под соляры, потом в бетонную стенку. Отчетливые красные лепешки в розовом ореоле брызг и тихий, шмякающий какой-то звук привели его в благодушно боевое настроение. Бились Витек, Шкапик, Карась, Дрон и Галактион и длинная Клара. Кларел, Кларетта, совершеннейшая находка, плясунья и жеманница. Каждый за себя, каждый против всех до полной победы. Как и всегда. Шоу-группа «Возьми-возьми» выехала поразмяться на хорошо знакомый полигончик во Всеволожске. Предстояли большие гастроли. Питер, Петрозаводск, Мурманск. Потом Норвегия. Из-за печального события с Пашей Магазинником выступления в городе многих революций и черных ночей, которые взяли верх над белыми на определенное природой время, но все же неопределенно долгое, вообще стояли под вопросом. «Праздничный» разрабатывали менты, допрашивая персонал, слоняясь по помещениям, суя индикаторные отвертки во все розетки, а электриков они привезли с собой чуть ли не с кафедры Технологического института, профессора какого-то и завлаба. Чужих никто в тот день на сцене не видел, впрочем как и накануне. Несчастные повелители ламп и проводов рвали на себе рубахи и плакали настоящими слезами. Комиссии из «Ленэнерго», кабельных сетей, мэрии составляли акты. Завпост и менеджер Магазинника просидели в камерах, каждый в своей, по три дня и после дотошных допросов были засажены в гостиницу, с невыездом на неопределенное время.
Решили выступать в ДК Горького, а пока оттягивались, поправляясь пивом «Балтика» и пейнтболом. Те, кто не хотел или не мог пулять шары, прятаться и перебегать от окопа до стенки на полигончике, повышали сейчас свой культурный уровень разнообразными и доступными артистам способами. Каждый своим.