Смена личности происходила дома, обычно по ночам или в выходные, когда он бывал свободен от работы в клинике. Прильнув к экрану, Балави часами просиживал за маленьким настольным компьютером, пока у него не краснели глаза и жена Дефне не начинала беспокоиться. Его стали считать затворником, который сиднем сидит дома, с друзьями не общается и даже по пятницам не ходит в местную мечеть на молитву.
На вопросы жены Балави отвечал уклончиво: дескать, ему надо все время учиться, но, когда она входила в комнату, книги валялись в углу, а ее муж оказывался там, где и всегда: сидит с ногами в любимом кресле, вперив взгляд в компьютерный экран. Чем более крупной фигурой становился Абу Дуджана, тем мельче делался Балави и его прошлая жизнь.
«Он был так увлечен! — вспоминает Дефне. — В своих фантазиях он жил будто в другом мире».
Когда-то Балави публиковал статьи в интернете и под другими вымышленными именами, но это было до того, как в 2007-м появление Абу Дуджаны закрепило успешное освоение молодым врачом ремесла эссеиста. Сам этот псевдоним был комбинацией исторического имени с названием, мгновенно узнаваемым всяким религиозным мусульманином: аль-Хорасани значит «из Хорасана» — так в старину именовалась населенная мусульманами обширная область, протянувшаяся от границ древней Персидской империи до гор Гиндукуш; в нее входит значительная часть современного Афганистана. Что касается Абу Дуджаны, то в VII веке был такой арабский воитель, любимец пророка Магомета. Искусный фехтовальщик, обожавший азарт рукопашных схваток, он был заносчив и любил внешние эффекты. Перед битвой повязывал голову красной лентой и изводил врагов, с вызывающим видом расхаживая перед их позициями.
Новый Абу Дуджана, вдруг ставший корифеем ислама, позерства тоже не чурался, был склонен к пафосу и экзальтации. Первые же статьи закрепили за ним репутацию одного из самых ярких и популярных авторов во всем интернет-сообществе радикального ислама. Свой гнев он обрушивал на обычных, всем известных врагов — Израиль, Запад в целом и дружественные Соединенным Штатам арабские страны, — но в его писаниях чувствовалось понимание западной культуры и особый дар воздействия на молодых мусульман, выросших в эпоху электронной почты и социальных сетей. В одном абзаце он мог на чем свет стоит ругать простых мусульман, называть их быдлом, безмозглыми клонами «вроде выращенной в пробирке овечки Долли», а в другом мечтательно размышлять о будущем, в котором даже кукла Барби будет «носить хиджаб и цитировать Коран, когда ее погладишь».
Для привлечения публики использовал он и видеоряд, к писаниям присоединяя фотографии кровавого ужаса боев, только что полученные из Тикрита или Рамади от фотографов-любителей из стана джихад истов, и сопровождая их омерзительно-радостными комментариями в излюбленном стиле Абу Дуджаны.
Добро пожаловать в кафе «Аль-Хезба», — писал он, начиная очередной свой сеанс в интернете. — Открывайте меню и выбирайте кушанья по вкусу:
Поджаренный «хамви» под соусом из человеческих останков.
Уничтоженный с помощью самодельного взрывного устройства танк. Выживших нет.
Выпечка из мозгов американцев, кокнутых пулями снайперов.
Блюда, выпекаемые Абу Дуджаной, пробовали тысячи мусульман, прерываясь только за тем, чтобы прочесть пояснения. И с каждой неделей их аппетиты росли. Абу Дуджана, кто бы он ни был, откуда бы ни появился, превращался в настоящую знаменитость.
Его необходимо было остановить.
В главном здании таинственного Агентства национальной безопасности, расположенного в одном из пригородов Вашингтона, имеется компьютерная поисковая система, которой нет равных в мире. Известная под кодовым названием «Турбуленс», она пожирает полмиллиарда долларов в год, постоянно всасывая в себя терабайты информации со всего интернета и вымывая из нее крупицы сведений о возможных угрозах стране. Когда появляется новая цель — новый веб-сайт или, к примеру, неизвестная боевая ячейка, — система «Турбуленс» может внедриться в избранный по собственному усмотрению компьютер на другом конце света, чтобы выкрадывать из него файлы или, наоборот, загрузить в него подслушивающую программу. Агенты, работающие уже там, на месте, вооружившись миниатюрными устройствами слежения, — настолько чувствительными, что способны с расстояния в сотни футов засекать отдельные нажатия клавиш, — смогут теперь отслеживать этот компьютер, куда бы его не переносили.