Сашка молча затянулся раз, другой, третий. Искоса посмотрел на Прозрачного.
- Едем? - сказал Сашка.
- Не шути, Саня. Горестно Ваське сегодня.
- Едем? Я не шучу.
- А как же...
- Обойдется? Так едем?
- Куда, Саня?
- В Ленинград, естественно. Антарктиду там формируют.
- Бичи! - крикнул Сашка телогреечным личностям. - Постерегите ящики.
- Дождись. Деньги получишь, - не отрываясь от созерцания небесных высот, прохрипел один.
- Дарю! Ты и получишь. Идем!
- Циркач! - изумленно сказал ему вслед бич.
АНТАРКТИДА
Было раннее ленинградское утро. Они шли по совершенно пустынной улице. Прозвякал и прокатил мимо утренний, тоже пустой трамвай. Вдали показалась поливочная машина.
- Постоим, - сказал Вася Прозрачный.
Они закурили. Поливочная машина прокатила по улице, разбрызгивая воду. Вася проводил ее взглядом.
- Не работал на такой. Наверное, в жару интересно. Едешь и вроде бога выдаешь дождик.
- Ты что хитришь? - спросил Сашка.
- Знаешь, Саш. Ты иди один.
- Разумеется, - поспешно сказал Сашка.
...Они стояли у чугунной ограды. Сашка нервно прикурил, затянулся, бросил сигарету, посмотрел на часы.
- Вот что. Начальник экспедиции - человек занятой. Пойду прямо сейчас. Займу очередь. Буду первым.
- Капитально! Я - напротив, - Вася кивнул через улицу. - Буду там ждать.
Сашка прошел двор, нашел стеклянную вывеску. Потянул на себя тяжелую дверь.
Вахтер за столом поднял голову.
- К кому?
- В Антарктиду, - сказал Сашка.
- Второй этаж, - буркнул вахтер.
Сашка поднялся на второй этаж. Коридор был длинен и пуст. Одна дверь была приоткрыта. Сашка заглянул, прочел фамилию на двери. Вошел в приемную. Стол. Зачехленная машинка. Три стула. Напротив дверь кабинета. Сашка потрогал ее. Дверь открылась.
- Входите, - сказал мужской голос.
Сашка вошел.
В увешанном картами кабинете сидел пожилой человек в летной кожаной куртке. Огромное окно раскрыто. Ветер шевелил занавески.
- Слушаю, - человек взглянул на Сашку.
Но Сашка как завороженный смотрел на то, чем человек занимался. Перед ним лежала толстая стопка листов географических карт, и он перекладывал листы, сверяя их номенклатуру.
- Желаете попасть в Антарктиду? - не отрываясь от карт, сказал человек за столом.
- Нет, не желаю. То есть желаю, но не могу.
Человек поднял голову и внимательно посмотрел на Сашку. Взгляд был усталый, но в глазах явно проглядывал интерес.
- А что же? Что привело вас сюда?
- Там, за окном, стоит парень, который видит во сне пингвинов. Между прочим, он вам просто необходим. Две руки, семь специальностей. Не считая побочных. Я географ и кое-что понимаю. Он действительно необходим в Антарктиде.
- Садитесь! - человек кивнул на стул. - Первый случай в моей практике, когда в вашем возрасте просят не за себя...
- Просить именно не за себя гораздо естественнее, - усмехнулся Сашка.
- Согласен. Но в чем все-таки дело?
И Сашка Ивакин второй раз вынужден был повторить свой неправдоподобный рассказ, где детство смешалось с прошлым веком, розовая чайка с горными лыжами и мечта о неоткрытых землях с угрожающей слепотой. Он старался рассказать все это сдержанно, отодвинуть себя и свои недуги на дальний план, а вперед выдвинуть странную судьбу Шаваносова и птицу, которая есть все-таки на самом деле,
- Завидую, - сказал начальник экспедиции. - Двадцать лет в Арктике, но я ее не видел. Изумительная все-таки птица. А с этим Шаваносовым разберитесь. Зайдите к деду Монякину. Он главный историограф Арктики. А эта записка для вашего друга. Его проверят... если все так, то, безусловно, возьмут.
Начальник встал. Посмотрел Сашке в глаза.
- А из вас, возможно, будет географ, Ивакин. Институт вы зря бросили. Но впрочем...
- Ладно, - без улыбки сказал Сашка,
ПРОДОЛЖЕНИЕ ДНЕВНИКА НИКОЛАЯ ШАВАНОСОВА
Любовь натолкнула меня на мысль о красоте, которая возвышает душу человека. Говорят, что Гёте плакал перед прекрасной статуей Венеры Милосской.
Я думаю, что чем больше будет открыто в мире живой красоты, тем меньше останется в нем места для жестокостей и бед.
Такова общественная основа моего решения.
На фактический план меня натолкнуло чтение сочинений покойного академика Крашенинникова. Читая выполненное им с величайшим тщанием описание природы и животного мира Камчатки, я вдруг подумал, что розовая чайка, будь она на Камчатке, не ускользнула бы от тщательного ума этого натуралиста.
Естественное любопытство привело меня к чтению отчетов экспедиции Беринга, Лаптевых, Прончищева, Ласиниуса, славного Миддендорфа.