— Я готов, — наконец произнес Крохан. — В чем твое дело, мастер Перес?
— Нам нужно встретиться, и довольно срочно, точнее, еще сегодня ночью, с кем-то, кого называют Кочетырь.
— Ого! — В глазах Крохана сверкнули азартные огоньки. — А зачем?
— Во имя безопасности города и страны необходимо воспользоваться услугами этого человека.
— Даже так? Интересно. — Крохан задумался. — Наверное, я должен известить тебя, что это разбойник, бандит, поставщик самого гнусного, порочного тем, кто согласен за это заплатить. Я полагал, что он хитер, просто хитер. Но что он может знать нечто, скрытое от городской стражи, — никогда не подозревал.
— Потому что ты солдат, Крохан, — неожиданно для себя вмешался Трол. — А он — вор. И если занимает в воровской иерархии некоторое положение, тебе его не понять. Видишь ли, у вас совершенно разные принципы.
— Э-э, м-да… Понятно, — кивнул Крохан. Он застегнул все пуговицы и изобразил на лице подобие вежливой улыбки. — Ну, раз так, тогда пошли.
Они вышли из его комнаты, повернули к выходу из казармы. Тут у дверей стояли трое стражников во главе с сержантом, видимо, посты на эту ночь были усилены. Но оценить, насколько бдительно стражи несли свою службу и в какой мере притворились бодрствующими при виде начальства, Трол не успел, потому что Крохан заговорил снова:
— Как интересно ты сказал, Кочетырь занимает некоторое положение… Некоторое? — Он обернулся к Тролу, видимо, вид этого мальчика с мечом раздражал стражника, хотя он старался держать себя в руках. — Могу свидетельствовать, что он глава преступного мира! Подозреваю, ему подчиняются не только все чего-нибудь стоящие шайки города, но и те, кто орудует на дорогах. И может быть, у него даже есть доля в добыче, которую получают своим грязным промыслом пираты с Олавских островов.
Они стояли во дворе замка, где расположились городские стражники, поэтому при желании их могли слышать многие. Трол почувствовал, что их не только слышат, но и не спускают с них глаз. Он поймал себя на том, что положил руку на эфес меча, который перевесил по местной моде на бедро, но при этом хорошо понимал — это лишнее, драки тут не будет, тут идет какая-то другая игра. До оружия, разумеется, дело дойдет, но не теперь, а после того, как минует множество других опасностей.
Из сумрака плохо освещенного здания, где обычно помещался следственный приказ, вперед выступил высокий, очень худой, но жилистый паренек. В нем чувствовалась сила, только очень странного толка, определить ее сразу Трол не взялся бы. Крохан обернулся к нему, довольно почтительно, но и небрежно, вернее, по-товарищески поклонился. Снова повернулся к своим спутникам:
— Честь имею представить, господа, Сантин, наследный владетель Дабны. Старший сын нашего короля Малаха и мой подчиненный.
Значит, Кола — младший сын, подумал Трол. И посмотрел на юношу с интересом. Он был высок, у него было подвижное лицо с тонким носом, выпуклыми, слегка припухшими глазами, твердыми и в то же время большими, почти детскими губами. Общее впечатление было таким же двояким — он был тверд и ощутимо слаб, уязвим и неприступен, умен и зависим в своих размышлениях от чего-то, чего Трол не брался пока определить.
— Ты почему не спишь, принц? — спросил Крохан его с точно такой же сварливостью, с какой совсем недавно получил похожий вопрос от Переса.
— Засиделся за работой, — Сантин небрежно мотнул головой в сторону приказа. — Выяснял кое-какие бумажные дела. А куда спешите вы?
Крохан, показывая, что от этого человека у него нет секретов, быстро и толково, в две фразы объяснил ситуацию. Принц обдумал ее, потом быстро осмотрел собравшихся людей, Арбогаст чуть повыше поднял факел, чтобы ему было удобнее.
— Кажется, прав тот, кому пришла в голову мысль провести расследование нападения на «Петуха», используя уличных воришек. Они могут помочь, только нужно будет заплатить.
— Я принес деньги, — негромко сказал Перес и тряхнул небольшим, расшитым золотыми нитями кошелем. — Надеюсь, этого хватит.
— Тогда пойдемте, — решил принц. — Думаю, я смогу вам помочь.
Да он же следователь, понял Трол. И, по всей видимости, достаточно толковый, чтобы Крохан, этот несгибаемый гордец и вояка, именно тут остановился и принялся орать на всю округу в надежде, что принц еще не завершил свою работу и выйдет к ним. Совершенно очевидно, что он гораздо лучше Крохана знает, с кем и как нужно разговаривать, чтобы добиться своего, и чтобы их все-таки отвели к Кочетырю.
Все было ясно, все именно так и выглядело. И вдруг Крохан проговорил:
— Нет, Сантин, ты останешься. Это приказ. С ними пойду я.
— Но, капитан…
— Нет. — Чтобы подчеркнуть свое решение, он счел нужным пояснить: — Ты служишь тут, под моим началом, принц. А потому… подчиняйся. — Капитан повернулся к тем, кто его разбудил: — Господа, прошу.
Перес вздохнул. Он устал, у него было слишком много сегодня работы, пожалуй, не по годам. А потому он проговорил с полным правом:
— Пожалуй, я тоже останусь, капитан. Вместо меня перепоручаю свою роль сэру Арбогасту. — Он передал орденцу свой кошель. — Дойду с принцем до Сеньории, залягу спать. Но если будет нужна моя помощь…
— Разумеется.
Это лишило принца возможности спорить. А может быть, он и не стал бы спорить, просто высказался бы в том смысле, что решение принимать ему, и сделал бы по-своему. Но… поступок мага убедил его в необходимости подчиняться куда лучше, чем напоминание о чинах и иерархии.
Перед тем как направиться к воротам, ведущим из обиталища стражников в город, которые полдесятка латных копьеносцев уже широко распахнули, словно пропускали обоз, а не несколько людей, Крохан принялся о чем-то шептаться с Сантином.
— Бьюсь об заклад, он спрашивает, как разыскать этого Кочетыря, — заметил простодушный Арбогаст.
Перес, который стоял так, что мог слышать и перешептывания стражников, и Арбогаста, бросил в сторону орденца мрачный, но подтверждающий взгляд. Потом они окончательно расстались. Принц пошел в кордегардию взять нескольких сопровождающих, которые могли бы довести его и мага до Сеньории, а Крохан, Арбогаст и Трол вышли в город.
Они прошли относительно спокойные кварталы, где размещались арматоры и обеспеченные моряки. Миновали край торговой площади, откуда начинались особнячки разбогатевших купцов и обнищавших аристократов. Проскочили очень плотные и уже какие-то не вполне чистые ряды домов, в которых обитали ремесленники. И, наконец, оказались в том месте, которое есть во всех портовых городах, где, как многие считают, и начинается сам порт, хотя это еще не порт. Это припортовые районы для тех, кто не может или не хочет от него отходить, чтобы потратить свои денежки. И тут уже обитали те, кто был основной клиентурой Крохана — попрошайки, воришки, аферисты, игроки в зернь и кости, шлюшки всех мастей, статей и цен, владельцы дешевых кабачков, гостиниц, бань и прачечных, и, наконец, вербовщики, усылающие других за тридевять морей от Кадота, но сами всегда обретающиеся тут, на своем месте, у порта.
— Теперь держитесь ближе, если не хотите, чтобы у вас срезали каблуки с сапог, — вполголоса проговорил Крохан.
Они вошли в один кабачок, по странной прихоти владельца еще не закрытый на ночь, потом перешли в какую-то гостиницу… А потом все получилось довольно легко, хотя и не так быстро, как хотелось бы. Они просто ходили из одного заведения в другое, и Крохан произносил разные клички, узнавал некоторые, порой причудливые адреса. Арбогаст опять высказался, что если бы проводником с ними пошел Сантин, они добрались до цели в два раза быстрее и в три раза дешевле. Дешевле — потому что буквально за каждое слово приходилось «отстегивать» по серебряному грошу, а то и по пол-алтына.
— Дело не в том, кто с вами пошел бы проводником, — нехотя проговорил Крохан, выделив последнее слово. — Они нас «водят», как это у них называется. Проверяют, сколько им нужно охраны, чтобы мы не могли от них вырваться. Смотрят, нет ли за нами другой слежки… Или моих дружинников. В общем, обдумывают предложение.