Часть вторая
Да сгинет свет!
1.
-Холодает, - сказал Дивер, великий колдун, познавший все тайны черной и белой магии. -Все к лучшему, - философски ответствовал Влад, поплотнее запахивая куртку от неприятного сквозняка, что лишь в первую минуту казался приятным. Дивер покивал с умным видом. С его массивной фигурой любые сквозняки были в общем то не страшны. Двое людей шагали вдоль Центральной улицы направляясь к реке, а оттуда со все возрастающей силой дул неприятный прохладный ветер. Река отсюда уже была видна, и отлично можно было разглядеть, что на земляном пляже нет ни одного купальщика. Внезапное похолодание загнало всех до единого в свои теплые уютные норки-квартиры, откуда можно было без содрогания наблюдать как ветер волнуют ставшую вдруг свинцово серой речную воду. После двух дней ошеломляющей жары, в небесных сферах наконец что-то двинулась и в область пришел новый циклон, несущий с собой прохладу и может быть новый дождь. Горожане привычно ругали холодную погоду, точно так же как накануне этот несносный жаркий сезон. На улицах убавилось пестроты, зато появилось много людей в темных осенних одеждах. Дождя не было и свежий ветер поднимал и гнал пыль вдоль улиц. Мельчайшие ее частицы оседали на краске автомобилей, та утрачивала свой блеск и сейчас трудно было отличить белую машину от бежевой, или кремовую от серебристой. Очереди за водой щетинились поднятыми воротниками и неприязненными взглядами, а с утра у стоявших руки покраснели от холодной воды, став похожими на одинаковые красной расцветки перчатки. -Может даже дождь пойдет, - сказав Дивер. -Может, - сказал Влад, пряча улыбку. С Великим колдуном и медиумом Дивером, Влад был знаком уже довольно давно. Познакомились они примерно тогда же, когда Сергеев, окончив свой институт, вернулся в родной город, чтобы заняться вольным промыслом. Если припомнить, то в начале своей карьеры ему приходилось писать исключительно для желтой прессы, раздувая и выпячивая до невероятных размеров заурядные в общем то события. Естественно, "Замочная скважина" стояла на первом месте в списке заказчиков. Дабы не напрягать через чур фантазию, Влад, автор таких статей, как "Духи мертвых зеков тревожат горожан", и "Реванш барабашки", решил найти какого ни будь дипломированного колдуна, от которого можно получить интересные сведения. И он такого нашел. Дивер, в миру Михаил Васильевич Севрюк, первую половину своей жизни провел в вооруженных силах, дослужившись до звания старшего лейтенанта. В один не очень прекрасный день он был командирован в Афганистан, где в еще более не прекрасный день получил осколочное ранение в голову. После локального подвига совершенного бригадой войсковых лекарей Севрюк выжил и вскоре был комиссован по причине своего ранения. Оказавшись на гражданке, он образно говоря направил стопы к своим корням, то есть вернулся в свой родной город который за время его отсутствия разросся и сильно похорошел. Как и всякий бывший военные, оставшись не у дел, Севрюк начал пытаться подыскать себе дело. Поработал и ночным сторожем, и грузчиком тары на местном вокзале и еще несколькими подобными приработками, после чего натолкнулся на Геннадия Скворчука, начинающего дельца, который организовывал свое дело. Скворчуку (который был замешан не в одной темной махинации) позарез требовался охранник из числа знающих, и потому порядком опустившийся, но не утративший воинской сноровки Михаил пришелся как раз ко двору. За немалые по тем временам деньги он был поставлен охранять один из офисов фирмы. Работка была спокойная, клиенты не нарывались, к тому же работал он среди бела дня, так что со временем Севрюк расслабился и наконец ощутил себя нужным. Средь бела дня и произошел беспрецедентный по своей наглости налет, произведенный кстати говоря подручными бодро взбирающегося по лестнице власти Босха. Десять человек преспокойно зашли в заведение через парадную дверь и открыли ураганную стрельбу по всем внутри находившимся, в числе которых оказался и сам Скворчук, имевший несчастье не сойтись с Босхом во мнениях. Приехавший наряд милиции констатировал двенадцать трупов, одним из которых посчитали сначала и Севрюка. И только когда он из последний сил приподнялся и сквозь залепившую его лицо кровавую маску простонал что-то непристойное, опешившие стражи порядка поняли, что в этой мясорубке кто-то остался жив. Севрюка тяжело ранили. В голову. В двух сантиметрах от предыдущего ранения. После произнесенных нелестностей в адрес милиционеров Михаил впал в кому и не выходил из нее два месяца, несмотря на второй локальный подвиг, произведенный на этот раз врачами из Центральной городской больницы. По истечении двух месяцев, когда его уже хотели отключить от системы искусственного дыхания, Севрюк неожиданно ожил, до смерти испугав молоденькую медсестру. Она потом рассказывала матери, что когда этот ни на что ранее не реагирующий больной резко сел на кровати и уставился на нее налитыми кровью глазами, ей показалось, что перед ней вовсе и не человек. Севрюк ожил, но при этом совсем другим человеком. По его собственному утверждению он стал слышать голоса, видеть ауры, и проявил недюжинные способности к ясновидению, которые впрочем подтвердить толком не мог. Поняв что это знак, и более не медля, он купил лицензию практикующего колдуна, заплатил все причитающееся и после долгих раздумий взял себе имя Дивер, которое якобы имеет множество значений на различных мертвых языках. На самом деле он выбрал его исключительно потому, что оно хорошо звучало. Дело пошло хорошо, и никогда ранее не питавший склонности к аферам, новоиспеченный Дивер вдруг понял, как легко зарабатывать деньги на человеческой глупости. Он разжился еще парочкой новых титулов, отпустил бороду для солидности, и даже дал объявление в газету. Довольно скоро он стал достаточно известен, и к нему валом повалили страждущие. Дивер снимал порчу, рассказывал о пропавших людях, и давал практические советы по изгнанию барабашки. Видя под боком такое процветание, Севрюком очень заинтересовались Босховские бандиты, а также представители Ангелайевой секты, у которых колдун отбивал хлеб. Но обладая каким то действительно сверхъестественным чутьем, Михаил Васильевич, всегда ускользал буквально за минуту до прихода нежелательных визитеров. Со временем все утряслось, и Севрюк из снимаемой однокомнатной квартирки переехал в маленький кирпичный домки с длинной трубой и резными ставнями. Домик этот топился на газе, а во встроенном гараже обреталась теперь его, Дивера, машина. Именно в этот период расцвета благосостояния к нему и пришел Влад, с необычной, но довольно интересной просьбой. Скорее ради игры, чем серьеза, Севрюк начал посвящать Влада в подробности своего ремесла, от души украшая его своими фантазиями, а потом заходился от смеха читая свежий выпуск "Замочной скважины". Диверовы придумки проходили сквозь лабиринт воображения молодого журналиста и там обрастали совершенно невероятными подробностями. В конечном итоге оба были довольны, и постепенно Михаил Васильевич так втянулся, что с удовольствием посещал вместе с Владом аномальные местечки, дабы обеспечить будущую статью особенно душещипательными комментариями. Денег не требовал и занимался этим исключительно для души, что не так уж часто встречается в наше время. Вот и в этот раз, подумав о вычищенной от крови площадке перед домом культуры Сергеев не колеблясь отправился к Диверу. Тот воспринял идею похода с обыкновенным своим энтузиазмом. До сих пор Влад Сергеев таки не смог понять, настоящий ли Севрюк медиум, или хитро притворяется. Не смотря на частое хождение по якобы аномальным местам, тот так и не дал возможности это проверить. Временами бывая у колдуна дома, Владислав замечал множество оккультных изданий, неряшливой стопкой громоздящихся на письменном столе. И не ясно было, то ли Севрюк читает их для сравнения со своими собственными изысканиями, то ли просто подчерпывает из них умные метафизические термины. Вполне возможно, что он делал и то и другое. -И похолодает, - сказал Дивер с какой то обреченностью. Они на полминуты остановились возле Старого моста, глядя на открывавшийся отсюда вид. Мелочевка текла мимо, и видно было, как она извиваясь и прокладывая себе путь через обильно зеленевшие берега, в конце концов разливается широкой запрудой возле самой плотины. Высокие белые дома левого берега создавали резкий контраст с крошечными избушками дачников, что робко прятались в буйной зелени. Где-то там, по слухам случился грандиозный провал, в котором полностью исчез дачный участок. В общем то ничего удивительного, если учесть сколько подземных пустот находится под городом. Просто одной подземной пещерой стало меньше, только и всего. Вон и входы их виднеются, вернее то что осталось от этих пещер желтоватые, похожие на бивни мамонтов известняковые отложения выпирают из темносерой земли. Если покопать глубже обнажиться и узкий темноватый ход ведущий вниз, в путанный и корявый лабиринт заброшенных штолен. Влад хорошо знал места, где входы отрыты неизвестными энтузиастами. Все они находились ниже по реке, прячась в лесном массиве. И почти все были на правобережье. Неопрятного вида полоса земли у самой реки - Степина набережная, сейчас почти пустовал. Только одна, неопределяемая из-за расстояния фигурка сидела в том месте, где серая почва соприкасалась с обильно зеленеющим склоном повыше. Впереди, улица Центральная, ровным проспектом достигала реки, взбиралась на мост (попутно теряя две крайние полосы), и сходила с него уже разбитой двухполосной дорожкой, сразу круто уходящей вправо и взбирающейся на обрыв. Не имевшая официального названия, дорожка эта в народе величалась Береговой кромкой. Река текла лениво, не торопясь проходила под мостом, морщилась только недовольно от ветра. Одинокий лодочник медленно плыл по самой ее середине. Видно было как ветер треплет его одежду. Гребец налегал на весла, возможно в попытке согреться. Подняв воротники Влад и Дивер прошли через мост, слушая как ветер гудит в дырах бетонного сооружения. Вездесущая пыль была и здесь, носилась вдоль дорожного полотна, иногда закручиваясь в сероватые смерчики. Пылевые эти призраки возникали ниоткуда, кидались в лицо, но не долетали, рассыпались и оседали на дорогу мелкими частицами. В бесцветном небе реяла одинокая речная чайка. Лениво взмахивая крыльями она зависла на одном месте, чуть качаясь из стороны сторону. Казалось, она отдыхает, распластавшись на гигантском невидимом куполе, который заменял собой небеса. После моста свернули на береговую кромку. Народа было очень не много, в основном дачники, легко узнаваемые по грязной и заношенной рабочей одежде. На ногах у этих людей почти всегда были резиновые латаные сапоги, головы их прикрывали шляпы или панамы. На грязной обочине притулилась машина - старая шестерка, запыленная настолько, что нельзя было познать цвет. А заднем ее сидении кучей было свалено какое то старое барахло, белая вата торчала из красной вытертой ткани как оголенная кость среди кровавых лохмотьев. Выглядело это удручающе - начинало казаться, что в машине лежит труп. Влад встряхнулся, непонимающе огляделся вокруг. С чего это ему лезут в голову мысли о мертвецах? Дивер искоса посмотрел на него, потом снова кинул взгляд на небо: -Все-таки будет дождь... -Дивер, к чему ты это? -К тому что польет. - Ответил Севрюк и зашагал дальше, лицо у него было какое то отсутствующее. Пройдя сто метров по Береговой кромки, свернули на Змейку - узенькую улочку, которая пронизывала насквозь весь нижний городи уже там, за его границей сливалась с региональным шоссе, по которому день и ночь снуют машины. Дома здесь были старые, наклонившиеся фасадами вперед, а низкие края двухскатных крыш придавали им насупленный вид. На улочке царила полутьма, и лишь припаркованые там и тут машины не давали поверить, что ты неизвестным образом оказался в конце девятнадцатого столетия. В открытой форточке одного из домов возлежал роскошный тигровой масти котище, который провожал все проходящих внимательными желтыми глазами. Под ним расположилась кадка с цветком, который казалось, засох много весен назад. В огороженных со всех сторон домах играли дети. Было слышно как они перекликаются. Почти у каждого дома перед окнами имелся заросший сорной травой палисадник. Севрюк резко остановился и Влад едва не налетел на него. -Стой, - сказал Дивер, - слышишь? Влад послушно прислушался. Дети кричат, за рекой брешут собаки. Двигатель машины где-то в квартале отсюда. -Не слышу, - сказал Владислав. -Да ясно ж слышно! - возмутился Севрюк, и махнул рукой вдоль улицы, - это там! Вновь напрягая слух, Сергеев покачал головой, а потом неожиданно услышал. Какие то крики. Такое ощущение что кричат много людей одновременно, только... очень далеко отсюда. Может быть они находились у самого шоссе, за городом? Как галдеж посорившихся птиц, которые гневно и сварливо делят кусок какой то падали. Гнев, раздражение, и, кажется, боль. Влад неожиданно понял от чего может возникнуть такой ор. -Дерутся где? - спросил Сергеев. -Много людей. Бьются как звери, слышишь? Влад покивал, теперь он слышал звуки драки довольно ясно. Словно дерущиеся приближались. Столько криков, какая же уйма народа сошлась там в побоище? Дивер быстрыми шагами пошел вдоль улицы, все еще наклонив голову, забавно при этом напоминая гончую. Разве что воздух не нюхал. Влад поспешил последовать за ним. Звуки драки долетали уже отчетливо, даже слышно было тупые, сильные удары. Навстречу Владу и Диверу шагал неприметного вида человек, который кинул на Севрюка удивленный взгляд. Влад приостановился, спросил издали: -Что там впереди, драка? -Какая драка? - удивился неприметный. -Ну, дерутся, слышите? Неприметный послушал, покачал головой: -Не слышу. - После чего не говоря больше ни слова прошествовал дальше. Дивер, в отдалении нетерпеливо махал рукой. Когда они достигли перекрестка Змейки со Звоннической улицей, звуки побоища вдруг утихли, сменившись почти полной тишиной от которой заложило уши. -Отвоевались... - прокомментировал Дивер таким тоном, что у Влада мороз пошел по коже. Впереди виднелось здание дома культуры, а змейка там, подобно речке Мелочевке разливалась широкой асфальтовой площадкой. По площадке ходили ленивые голуби, что-то склевывали с гладкого асфальта. Ветер гонял по ней пыль и слипшиеся обертки от мороженого. -Может дальше дрались? - спросил Влад, - да нам, в общем то наплевать. Ты иди, пройдись ее наискось. Потом скажешь, что тут есть. Под ногами у него что-то блестело. Влад наклонился и поднял подернувшийся ржавчиной браслет от часов. Без самих часов. На внутренней стороне обильно засохла буроватая жидкость. Сергеев поскреб ее пальцем и она легко отшелушилась, открыв гладкий металл в котором серебристо отразилось пасмурное небо. -Давай, - повторил Влад, - да пойдем отсюда. Севрюк кивнул, как показалось Владиславу, растерянно. Странное выражение, на лице бывшего солдата Влад его видел всего раз или два, за все время их знакомства. Совершенно пустая площадь навевала уныние и как-то давила. И даже здание Дворца культуры примостившееся на ее краю казалось мелким и незначительным. Владислав смотрел как Дивер не торопясь пересекает площадь, внимательно глядя себе под ноги. Впереди фасад дворца облупился и тоскливо зиял выбитыми стеклами. Через зияющие проломы можно было рассмотреть загаженный вестибюль. Цвет стена дворца не угадывался, словно целое здание вдруг покинуло этот цветной мир, переселившись в монохромную выцветшую фотографию. Да и все вокруг как-то обесцветилось. В тишине четко было слышно как воркуют голуби - без перерыва и с какой то пугающей потусторонней силой. Вот захлопали крылья и крупная птица, такая же серая как и окружающий пейзаж взвилась в воздух как маленький вертолет. Пыль клубилась под ней крошечными вихрями. Дивер дошел до середины площади, и остановился. Он выглядел маленьким и потерянным на гладком море запыленного асфальта. "Какое море!?" - изумился Влад - "площадь то крошечная!" Голубиные крылья все хлопали. Уже не одни - двое, трое серых толстых птиц описывали над площадью круги. На асфальте неясно обрисовывалось темное пятно. Масло пролилось, или еще что. Ощущая неприятный холодок в груди, Владислав решил подойти ближе к Диверу. Не выдержав, обернулся, посмотрел на Змейку, прихотливыми изгибами струящуюся к реке. Но нет, улица была совершенно пуста, и даже окна в домах глухо зашторены. Ну прямо как в чумном городе! Когда Влад обернулся, Дивер уже падал. Он как-то смешно и нелепо дернул руками, словно пытаясь поймать что-то одному ему видимое, и тяжело и безвольно валился на землю. Упал на живот, раскинув широко руки. Чувствуя нарастающих страх, Владислав побежал (и как потом он себе смущенно признался, сделал это не сразу, в какой то момент ему захотелось бежать не к распростертому Диверу, а от него, к Змейке, чтобы покинуть поскорее жуткий район). Лежащий впереди Дивер дернул ногой, и Сергеев с ужасом подумал, что у того мог случиться приступ. Сразу вспомнилась история о его пулевых ранениях. Голуби, почему так громко хлопают крылья? Словно этих летучих тварей уже сотни, тысячи! Севрюк лежал лицом вниз, его тело коротко подергивалось, и он издавал однообразные хрипы с бульканьем, от которых у Влада шел мороз по коже. Кое-как, ухватившись за плечо, Сергеев перевернул массивного медиума на спину. Зрелище открылось не из приятных - Дивер был смертельно бледен, на щеках его резко проступили мелкие вены, а наполовину открытые глаза пялились в небо сверкающими белками. Он все еще вздрагивал, а из полуоткрытого рта выходила беловатая пена. Дивер выглядел... да, Владу было знакомо это состояние - он выглядел впавшим в транс. Глаза перекатывались под веками, ловили невидимые другим объекты. Пена стекала по щеке Севрюка и тонкими пластами падала на землю, там, где засохла еще какая то жидкость. Владислав, да и прочие читатели "Голоса Междуречья" очень бы удивился, узнай они, что именно на этом месте отдал концы Валера Сидорчук, один из зачинщиков грандиозной драки. Сбитый с ног молодецким ударом, он упал, а секунду спустя тяжелый военный ботинок одного из дерущихся наступил ему на голову. Череп, содержавший в себе сознание, устремления и целый набор незатейливых воспоминаний Валеры треснул, после чего эти самые воспоминания и устремления оказались выплеснуты на асфальт. А дерущиеся еще долго топтали его бездыханное тело, все сильнее утрачивающее сходство с человеком. -Ты что, Михаил! Ты что?! - Влад сильно встряхнул колдуна за плечи. В мозгу вертелись бессвязные советы по обращению с эпилептиками. Что-то про язык, который припадочный может проглотить. Но, Влад был не уверен, что сможет уцепиться за покрытый пеной язык Севрюка. При очередном встряхивании глаза медиума широко раскрылись, как будто он был пластмассовой куклой у которой они открываются даже от легкого-толчка. Покрасневшие глаза с выцветшей голубой радужкой уставились прямо в лицо Владу. -Ну наконец то... - сказал тот потрясенно, но тут Севрюк открыл рот и молвил: -Тьма! - получилось невнятно, из-за пены, и потому он сплюнул ее, глядя на Владислава и сквозь нее. Тот отшатнулся, и выпустил Диверово тело из рук. Тот опустился на асфальт, голова его откинулась и глухо стукнулась о твердое покрытие площади. Теперь его взгляд был направлен строго вверх, в зенит. Туда, где должно быть солнце, не скрывай его облачный полог. -Фата! - сказал Севрюк глубоким, полным интонаций голосом - Над! Сверху! Накрыта... - и он сделал движение руками, словно расстилал скатерть. - Это мой город. Но здесь. Фата. -Какая фата, Михаил? - жалобно спросил Влад, - да что ты? -Темная, - ответил тот почти нормальным тоном - Темная вуаль. Полупрозрачная, но крепкая как паутина. Сковывает. Липнешь, вырываешься... Но кто паук?! После этого заявления, его взгляд вдруг принял осмысленный вид, и он рывком поднялся. Сергеев отступил от него шага на два, словно Севрюк мог укусить. На лице журналиста было полнейшее смятение. -Влад стой! - приказал Дивер, - ты не понимаешь... Это... я это видел! -Я понимаю, - произнес Сергеев, делая еще один шаг назад. -Лучше уезжай отсюда! - произнес Севрюк медленно поднимаясь - Не от меня, ты не меня должен бояться! -Я не боюсь... -Боишься, - устало сказал Дивер, с кряхтением принял он вертикальное положение, - зря. -Этот голос... - сказал Влад. -Что мой голос? Ты ведь никогда не верил по настоящему во всех этих медиумов, так? В прорицания? Сергеев мотнул головой. Он не верил... до сего момента. Спросил неуверенно: -И что ты видел? Севрюк тяжело вздохнул, подошел к Владу и произнес: -Было видение. Давно такого не ощущал. Давай сделаем так, сейчас мы идет по домам, а потом, дня через три я тебе звоню и рассказываю. Ты, вроде не очень готов сейчас воспринимать. Владислав покорно кивнул, и они, не говоря больше ни слова, зашагали в сторону Змейки. Когда пересекли границу площади, мощным порывом ветра разогнало серую хмарь и впервые за все утро на небе проглянула голубизна. Хлопнула ставня одного из домов. Женский голос крикнул: -Виктор! Витя! Ключи забыл! Шедший по улице затрапезного вида мужичок оглянулся, и заспешил обратно. Улицу пересекла стайка детей - ухоженных домашних. На лицах сияли улыбки. Мягко прокатилась машина, из полуоткрытого окошка доносились звуки мажорной музыки. Солнце ли в том виновато, или еще что, но дома вдруг утратили свою угрюмость, показали весело расцвеченные ставни, частица яркой краски на темном дереве. В палисадниках пышно росли цветы - ромашки и ноготки, весело качающиеся по ветру. Группа ярко одетых людей, может быть туристов, прошла вдоль улицы, громко разговаривая. Когда они дошли до пересечения со Звоннической улицей в их рядах раздался взрыв хохота. Нижний город жил. Жил той своей обычной жизнью, какая бывает у провинциальных городков в будни. Потертая бродячая собака, словно целиком состоящая из рыжих лохм ленива грелась на проглянувшем солнышке. Глаза у нее были блаженно прикрыто, лапы подергивались, нося свою владелицу по призрачной тропе полуденных грез. Ощутимо потеплело. Так и не сказав не единого слова Влад и Дивер добрались до моста, и на этот раз с другой его стороны полюбовались на панораму. На коричневатой водной глади прыгали веселые солнечные зайчики. -Ты заметил? - спросил, наконец, Севрюк. -Что я должен был заметить? -Не прикидывайся. Когда мы шли туда все было по-другому. -Я не заметил, - сказал Влад упрямо. Дивер вздохнул, а когда они пересекли мост, повернулся и пошел прочь, какой то стариковской шаркающей походкой. Отойдя метров на пятьдесят обернулся и крикнул: -Мой номер ты знаешь! Звони, если припрет... -Не припрет, - пробормотал себе под нос Владислав и посмотрел налево. Крошечная фигурка на Степиной набережной все еще сидела. По реке вдоль берега плыл какой то предмет, неопределимый из-за расстояния. Коряга, или автомобильная шина. Когда предмет поравнялся с сидящим - тот вдруг вскочил и кинулся наверх по слону, оскальзываясь и хватаясь для надежности за растущие там кусты. Влад только пожал плечами - психов хватает. Потом одинокий голубь опустился на дорогу возле него и курлыкнул, отчего Сергеев вздрогнул и с трудом подавил желание размазать глупую птицу по асфальту.