— Пошли, пошли, пошли!!! — орал где-то впереди Мартиков, — Хонорова не забудьте. Оставите — сожрут!!!
Влад бежал, и теперь его вместо боевой ярости переполняло чувство гордости, чувство выполненного долга. Они сделали, они смогли, несмотря на все препоны и ловушки! Они провернули колесо судьбы в свою сторону. О, это был миг абсолютного счастья, гордости собой и теми, кто рядом!
Хоноров беспомощно кричал посередине туннеля. Его подхватили, поволокли за собой — скорости не снижать.
Но их догнали. Твари были быстрее, а их маленький отряд из-за хромающего Мельникова не мог бежать с прежней скоростью. Дивера настигли, и он вынужден был обернуться, начать отбиваться свой секирой, снова бежать. Счастье в том, что идущие плотной волной монстры не могли встать в коридоре больше чем трое в ряд. Они мешали друг другу, некоторые падали, и их тут же затаптывали.
— Ааа!! — заорал вдруг Дивер, пробравшаяся низами четвероногая тварь впилась ему в ногу, пытаясь перекусить кость. Севрюк выл, как оглашенный.
Влад приотстал, ударил ногой пса по голове, целя каблуком по глазам. Псина на миг разжала челюсти, и Дивер вырвался, тут же перерубив ей спинной хребет своим страшным оружием.
Иногда от победы до поражения один шаг, и никогда не следует полностью отдаваться ложному чувству всемогущества.
Дивер махал секирой, сталь звенела и сыпала искрами, в воздух взлетали кровавые капли и оседали на необработанных стенах пещер. Озверелый чешуйчатый вырвался из толпы и в изящном прыжке достиг Севрюка и впился ему в руку. Тот замешкался, и еще двое так же вцепились в него, оглушающе вереща. Дивер кричал, кричал в панике. Влад заорал, привлекая внимание к Севрюку. Тот шатался, на него наседали, а взмахи секиры становились все реже. В воплях военного вдруг прорезалась агония.
Влад и Степан подскочили к Диверу, стали охаживать тянущиеся лапы прикладами автоматов, Сергеев рванул на себя дико орущего бывшего колдуна и выдернул из толпы обезумевших тварей. Все лицо Михаила Севрюка было в крови, кровь сочилась из рваных ран по всему телу, одежда изодрана. Дивер что-то кричал, но Приходских и Влад потащили его прочь, отбиваясь от наседающих подземных.
— Что?! — крикнул Приходских.
— Взрыватель!!! — орал Дивер. — Там выронил!!!
Влад оглянулся — сплошное орущее месиво гадов, чешуйчатые руки, руки белесые с тонкой кожей, человеческие грубые с мозолями, косы, топоры. Не пробраться. Сергеева словно окатило ледяной волной, как будто взяли декалитр снега с поверхности, да и опустили на него, разгоряченного битвой. Он падал, падал сейчас с воображаемого пьедестала. Надежды рухнули, жизнь осталась, и Влад, движимый сейчас исключительно чувством самосохранения побежал прочь. Дивер, похоже, плакал и все порывался вернуться. Остальные бежали впереди, окрыленные своей уже не существующей победой.
Их гнали долго — семерых измученных человек. Они бежали по коридорам, а на пятки наседала галдящая, орущая и немилосердно воняющая толпа. В них летели палки, камни и грубые подобия копий. Дивер бежал на подгибающихся ногах, дышал с хрипом, Мельников до боли стискивал зубы — рана на ноге разошлась и стала ронять на холодный пол темно-красные капли, Хонорова тащили чуть ли не на себе, утомился и Мартиков, волочащий весьма тяжелое тело пятилетнего медиума.
Жалкое зрелище — воинство инвалидов. Они бросили оружие, потому что тяжелое, выкинули прочь отвоеванную секиру — мешала бежать.
В штольнях стало полегче, узкие стены не позволяли толпе как следует развернуться, от силы трое в ряд, кто-то из нападавших падал, и его безжалостно затаптывали, а по содрогающемуся телу шли новые и новые лапы, так что в конце оставалось лишь густо перемазанное кровью месиво, в котором не определить уже было — человек тут упал, тварь чешуйчатая или еще кто. Крупные монстры в штольню не пошли — мешали размеры.
Бежали наугад. Никиты, верного проводника теперь не было, и Мартиков опасался, как бы тот теперь не искал путь в страну мертвых — лицо Трифонова побледнело, а в сочетании с чужой кровью это давало страшный эффект недавно умершего насильственной смертью.
Как они не попали в ловушку или тупик, осталось загадкой, может быть вел кто-то, а может, проявилось в экстремальной ситуации пресловутое шестое чувство, но через полчаса такого бега они ненадолго оторвались от погони. А впереди замаячила дверь в бункер. Следующий впереди всех Белоспицын проскочил в дверь, приостановился, пропуская остальных, мельком вгляделся в лица — перекошены, глаза широко открыты, но ничего не замечают. Стрыя схватил за плечо, толкнул на дверь: