Внезапно слуга Ворона заметил, что его жертва отделилась от остальных детей и идет к нему, медленно и неуверенно. Но все равно создавалось впечатление, что делает она это подневольно. Рамена молча следил, как маленькая фигурка приближается к нему. Дешевые кроссовки ребенка оставляли на пыли детской площадки ясные и отчетливые следы.
Подойдя, мальчик остановился, напряженно глядя в лицо Рамене широко открытыми серо-голубыми глазами. Рот у него тоже приоткрылся, выражая удивление и испуг. Он казался совсем маленьким, куда меньше стоявшего перед ним убийцы.
— Вы — это он, да? — неожиданно спросила будущая жертва.
— Кто — он, малыш? — спросил Рамена почти ласково.
Ребенок задумался, оторвал взгляд от лица Пономаренко и уставился в землю. Потом все-таки решился и сказал еле слышно:
— Вы — тролль, да? Я знаю, мама говорит, что троллей нет, и в книжке они выглядят совсем по-другому. Но вы — это он? — он поднял голову и снова посмотрел Рамене в лицо. Слуга Ворона мог поклясться, что в этом взгляде читалась тоска и затаенное отчаяние попавшейся дичи. А он, Рамена-нулла, был волком!
— Нет, я не тролль, — сказал Пономаренко, — я почти такой же человек, как и ты. Меня зовут Дмитрий. А сейчас пойдем со мной, нам надо поговорить.
Малец безропотно сунул крохотную холодную ладошку в руку Рамене, обхватил ее, как утопающий хватается за соломинку. Сказал между делом:
— Вы мне снились.
— Да? — спросил Рамена, аккуратно уводя его все дальше от основной группы детей.
— Да, и там вы были другим. — Продолжила его жертва с какой-то недетской рассудительностью, — у вас были крылья. Черные, как… у вороны.
— У Ворона, — поправил Рамена. — Ворон с красными глазами.
— Он ваш хозяин, — продолжил мальчик, выходя вслед за Пономаренко за ограду детского садика, — Вернее, это вы так думаете. А на самом деле его нет. Он мираж, фата…
— Откуда ты это знаешь? — резко спросил Рамена, двое проходящих мимо людей кинули на него удивленный взгляд, и он поспешил понизить тон, — Ворон есть. Он очень даже материальный. Он… он властвует.
— Властвует не он, — резво перебирая ножками, чтобы успеть за ускорившим шаг Раменой, возразил мальчик, — мираж не может властвовать. А настоящий хозяин — это…
— Хватит!!! — рявкнул Рамена и крепко, до боли сжал руку мальчика. Тот скривился, и одинокая слеза прокатилась у него по щеке, но он не проронил ни звука.
Рамену сейчас не интересовало, откуда пятилетний ребенок может знать такие вещи, и почему ему снится собственный убийца. Кроме того, Дмитрий интуитивно чувствовал, что его малолетняя жертва может сказать что-то еще. Что-то темное, страшное, от которого не убережет даже Ворон.
В молчании они пересекли улицу. Пацан шел, подняв голову, ветер развевал его волосы, а на лице была отчаянная решимость. Он что-то шептал одними губами, но, к счастью, это невозможно было понять. Совершенно не сопротивляясь, ребенок дал завести себя в проем, где они и остановились.
— Ты, наверное, уже все понял, — сказал вдруг Рамена, — не зря идешь так спокойно и не сопротивляешься.
Ребенок кивнул, и внезапно у него из глаз покатились крупные слезы.
— Тролли, — сказал он, — тролли едят маленьких детей.
— Вроде того, — произнес Рамена, — но чтоб ты знал. Если бы не приказ Ворона, я ни за что бы этого не сделал. Но… ты не понимаешь и не поймешь, Ворона нельзя ослушаться. Он даже не убьет меня, нет, просто лишит своей защиты. А это… это страшно.
Мягко выговаривая это мальчику, Рамена достал из внутреннего кармана финку. Лезвие ее, чуть затупившееся о стену другой, похожей арки, все равно грозно поблескивало. Надо было наточить, а то затупилось и теперь будет скорее рвать, чем резать. Со вздохом слуга Ворона повернул ребенка лицом к стене. Он ведь не садист, нет, просто скромный вестник новой эпохи. Задрал своей жертве голову и приложил лезвие ножа к шее, собираясь с духом.
— Эй, там! — крикнули у входа в проем.
Рамена сжал зубы. Ну почему так не вовремя?! Почему постоянно кто-то мешает, кто-то ставит палки в колеса!! Кинул быстрый взгляд на человека, маячившего у входа.
Час от часу не легче! Это одна из целей — давешний журналист из дома на Школьной. Секунду слуга Ворона раздумывал, что делать: прикончить пацана и бежать или попытаться убить еще и нежданного спасителя.
— Ники-и-та! — донесся неожиданный крик из-за ограды детского сада — Трифонов!! Ну, где же он!
Воспитательница. Хватилась воспитанника.
А вроде бы окончательно покорившийся мальчик вдруг спутал окончательно все планы. Немыслимым образом изогнувшись, он выскользнул из-под лезвия и со всех ног побежал к журналисту, который, видимо, все еще пытался понять, что происходит. При этом ребенок громко кричал и тянул руку к стоящему.