Они идут дальше. На пути все чаще попадаются расщелины, заполненные водой. Некоторые легко перешагнуть, другие настолько широки, что приходится идти вброд, балансируя с раскинутыми в стороны руками, чтобы не потерять равновесие на ворочающихся под ногами камнях. Фроя двигается более уверенно и то и дело забегает вперед.
— Откуда здесь столько воды? — удивляется Рин, крича ей вслед. — Мы отошли так далеко от берега!
Спутница оборачивается и сбавляет темп.
— Тролльхол, хоть и считается одним большим островом, но на самом деле это шхера, скопление мелких островов, примыкающих друг к другу или соединенных перешейками. Сейчас еще ничего, а в непогоду некоторые места становятся опасны для пеших прогулок или вовсе недоступны. Порой приходится ждать, пока уровень воды спадет, или тащить на себе надувную лодку, а это, скажу я вам, нелегкая ноша!
Рин догадывается, отчего у Фрои такие жилистые и грубые руки со вздувшимися венами. Наверное, у той нет мужа, и одинокая жизнь на острове дается ей нелегко.
Они минуют еще несколько домов, похожих на предыдущие так же, как похожи между собой молодые грибочки в одной семейке. Отличаются лишь дворы: на некоторых — просторные лужайки с коротко подстриженной травкой, другие засажены кустарником, кое-где красуются ажурные беседки, увитые плющом, расставлены плетеные кресла-качалки и столики. На одном из таких кресел сидит старик, прикрывшийся газетой. Он явно наблюдает за ними, выглядывая через край, но не приветствует. Его ноги укрывает толстый вязаный плед, свисающий до земли. Рин давно уже не встречала людей с газетами в руках. Возникает чувство, будто остров по какой-то причине застрял в далеком прошлом, когда все подряд читали газеты, а машины были похожи на крутобоких жуков.
Рин на всякий случай машет старику, проходя мимо. Тот не реагирует, провожая ее быстрым внимательным взглядом, и утыкается в свою газету.
Вдалеке, на приличном расстоянии, виднеется еще один дом. Лужайки там нет, его заслоняют ивы и низкорослые березы. Среди ветвей движется что-то огромное и темное. Рин замирает. Всматривается, чувствуя, как липкие щупальца страха расползаются внутри, тянутся к сердцу, сжимают его, обжигая холодом.
— Там… непонятное существо, — бормочет она, не в силах заставить себя идти дальше.
Увидев ее замешательство, Фроя находит взглядом то место и, смеясь, одним словом унимает беспокойство Рин:
— Лось!
— Лось? Здесь водятся лоси размером со слона?
— Ну, не все такие большие. Это Яттэ, гигант по-шведски. Уже совсем старичок.
— Вы даете лосям имена? И способны узнать каждого на таком расстоянии?
— Его трудно не узнать. Самый большой и самый наглый. Остальные не осмеливаются подходить к моему дому так близко. Яттэ привык, что я оставляю какие-нибудь лакомства в лесу, а когда забываю это сделать, он появляется, чтобы напомнить о себе.
— Так это ваш дом?
— Да. Наш с отцом. Отец теперь редко выходит. Сидит днями напролет у раскрытого окна и смотрит в небо. Говорит, что в ясную погоду он видит там мамино лицо, а в ветреную слышит ее голос.
— Как трогательно!
— По правде говоря, я в последнее время опасаюсь оставлять его одного. Мне было спокойнее, когда он жил в доме престарелых. Но отец утверждает, что небо там слишком унылое, лица мамы не видно, да и ветра не слышно, потому что окна запечатаны наглухо, чтобы никого не просквозило. — Фроя грустнеет, потом встряхивается как от дремоты, и бодро восклицает: — А хотите взглянуть на Тролльхол с высоты? Если сделаем небольшой крюк, я покажу вам отличное место откуда остров виден как на ладони. Кстати, оттуда открывается отличный вид на дом Юхана. Не знаю, подойдет ли вам этот ракурс, но уверена, что лучшего просто нет.
— Дом Юхана? Кажется, мы ушли от него так далеко!
— Далеко было от магазина. А потом мы двигались в обратную сторону, только другой дорогой. Дом Юхана во-он за теми скалами. Давайте поднимемся, и сами увидите.
Подъем дается Рин нелегко. Камни осыпаются под ногами, колючий кустарник колется сквозь одежду, пот стекает по щекам и шее, струйки резво бегут между лопаток. На особенно крутых участках ей приходится упираться в скальные уступы ребром стопы и цепляться руками за каменные выпуклости. Хорошо хоть, что подошва у новых сапог достаточно толстая и прочная, словно специально изготовленная для горных походов. Но вот, спустя полчаса, вершина покорена. На ней обнаруживается дощатый помост, обнесенный с трех сторон изгородью из тонких круглых бревен. Так и манит пройтись по нему до самого края, за которым — обрыв.
— Ох, как же красиво! — выдыхает Рин, окидывая взглядом зеленую долину внизу, посреди которой ярким пятном выделяется дом Юхана. Его действительно отлично видно отсюда, только теперь за ним не скалы, а море, и от этого он кажется таким невозможно прекрасным, что у Рин щемит сердце.