- Раньше новости сообщить тебе весёлые женщины мешали? - ядовито поинтересовалась Курой, сощурившись.
- Какие женщины? - ухмыльнулся Мастерс. - Я, высунув язык, как Бобик по Элизию скакал.
- Скорее уж как Мурзик. И, насколько я знаю, бордели вне города ты не посещаешь.
- Ты удивительно многого не знаешь! - разозлился вдруг Рон. И схватил теурга за предплечья, даже встряхнув слегка. - Туда ты не пойдёшь. Всё, на этом точка. Оставайся здесь или отправляйся домой - твой выбор. Но с нами ты не потащишься!
- Может быть, семейные скандалы стоит устраивать в более приватной обстановке? - невзначай поинтересовался Яте, строчащий что-то за обычно пустующим секретарским столом.
Причём поинтересовался он, от своего дела не отрываясь.
Каро обернулась. Не сказать, что на неё и Мастерса все прямо пялились. Но посматривали с интересом. А учитывая то, что в приёмной «Следа» сгрудилось штук двадцать полицейских душ во главе с инспектором Гиккори, да ещё столько же постоянно сновали туда-сюда, публики хватало. До Мастерс, кажется, тоже что-то такое дошло. Потому что отпустил тегу и даже назад шагнул.
- Чтоб тебе ирвелы[1] язык отгрызли! - пожелала в пространство тега на говоре Островов.
- Да вернётся проклятье удвоенным! - невозмутимо отозвался Курой.
Тоже, понятно, по тегски.
- Закрыты уши у нечистых и не слышат они слов, - выпалил Мастерс, отмахиваясь ограждающим знаком.
И Каро вспомнила, что уже однажды надеялась на незнание оборотнем языков. По какому случаю родилась та надежда, теург забыла. Но чаянья оказались пустыми.
- Ветер развеет слова над волнами! - понадеялся вдруг Гиккори и, засмущавшись, задвинулся за спину особенно здорового полицейского.
- Не имеет силы проклятье, сошедшее с уст невинной души, - заключил Алекс. И добавил, уже как все нормальные жители столицы. - Мне жаль, Рон, но госпожа Курой пойдёт с нами. Среди всех присутствующих она является единственным теургом. Я не хочу рисковать. Почтенен муж, оберегающий жену. Но гораздо почтеннее тот, кто жертвует своё во благо целого.
Последнее альв добавил опять на островном. И, кажется, это можно было считать язвительностью. По крайней мере, Яте как-то подозрительно хрюкнул над своими листочками. А Мастерс совершенно неожиданно покраснел. Точнее, побелел, только скулы стали густо-кирпичными.
Каро реакции сослуживцев интересовали мало. Она судорожно вспоминала, есть ли у неё дома подходящая верёвка. Повеситься всё-таки стоило. Но сначала предстояло придушить оборотня.
***
Коттедж убийцы троллей явно видел лучшие времена. Но увиденное миновало, причём довольно давно. Сад разросся в неопрятный бурелом, дорожки засыпали опавшие листья. Штукатурка на стенах осыпалась, краска на рамах сворачивалась в струпья, а ограда пачкала перчатки ржавчиной. Дом и стоял во вполне благополучном районе, но соседи будто старались отодвинуться от него подальше, отгородиться аккуратными заборчиками и живыми изгородями.
Да ещё, как по заказу, дождь прекратился. Крепкий, пахнущий морем ветер разогнал тучи. И теперь за погнутым, лишённым хвоста петухом-флюгером тарелкой висела белая луна. В общем, самая настоящая гравюра из новомодного готического романа. Не хватало только девы, томно падающей в обморок прямо на руки главному злодею.
Дева, правда, в наличии имелась. Но сознание терять в ближайшем будущем она не собиралась. Разве что от злости. Как только детективы, в сопровождении, кажется, целой роты полицейских, покинули контору, оборотень норовил прикрыть Каро своей широкой спиной. От всего укрыть пытался. Даже от лошадей. Да ещё и подпихивал назад, явно намереваясь оттеснить теурга в последние ряды. Понятно, что тегу это не устраивало. Но не затевать же ещё одну «семейную ссору»?
Поэтому девушка решила выбрать другую тактику.
- А как мы попадём в дом? - поинтересовалась она у Гиккори, просовывая руку ему под локоть и мило улыбаясь.
Инспектор такой приветливости - а может и развязности? - от следовского теурга явно не ожидал. Но и теряться не стал. Приосанился, в очередной раз одёрнув сюртук и «поправив» несчастный галстук. Победный петушиный взор в сторону разве что ещё не рычащего Мастерса он тоже кинуть не забыл.
- Да очень просто, милая барышня, - промурлыкал полицейский, накрывая её руку ладонью. - Мы постучимся, вот-так: тук-тук!
Инспектор изобразил, как он стучаться будет. По мнению Курой выглядело это по-дурацки.
- А вы сами стучаться станете или прикажите полисмену? - округлила глаза тега.
Этот вопрос граничил уже с идиотизмом. Потому что двое бравых ребят из главного управления уже подходили к крыльцу. Остальные же, вместе с детективами, остались за оградой, не то чтобы прячась, но и не выходя из-под тени разросшихся крон деревьев.
Но почему-то и прикидываться дурочкой, и доводить оборотня до белого каления Курой неожиданно понравилось.
- Мы скромные интеллектуальные труженики, - осклабился Гиккори. - Силу должен использовать тот, кто обделён умом.
И бросил ещё один намекающий взгляд на Рона, у которого уже губа начала подёргиваться.
- Ой, а я бы, наверное, испугалась! Вот так, лезть в логово убийцы! - прощебетала теург. - Вы тоже, наверное, боитесь?
- Э... - опешил инспектор, - нет, я не боюсь, но...
- Опасаюсь! - рыкнул Мастерс. - А то вдруг кто случайно интеллектуальные мозги и вышибет ненароком?
Инспектор взвился мгновенно, как будто у него внутри вентиль парового котла вывернули до упора. Но хотел ли он уничтожить Рона словесно или собирался банально морду набить, так и осталось неизвестным.
Окно на втором этаже разлетелось, словно в комнате что-то рвануло. Под осколком, нависшим над подоконником как гильотина, высунулось дуло ружья. Или винтовки - Каро в этом не разбиралась. Удивилась только, что оно совсем не угрожающее выглядит и похоже на ручку от швабры. Что-то хлопнуло, совсем негромко и не страшно. Полисмен, оставшийся стоять на дорожке, пока его напарник в дверь молотил, странно присел. И медленно, будто раздумывая, лечь ему или все же не стоит, завалился на бок.
Вот тут мир словно взорвался звуками. Заорали все и разом. Что кричали полицейские, теург понять не могла - близкие вопли забивали уши. Зато крик из разбитого окна разобрала прекрасно: «Уходите, вашу мать! Или все здесь ляжете!». И почему-то отчётливо видела лицо полисмена, прижимающегося к входной двери - белое-белое и с огромными, словно у лемура, глазами.
Девушка и сама не поняла, как оказалась за спиной Мастерса. Лишь почувствовала щекой влажную прохладу его кожаной куртки. Кажется, оборотень придерживал теурга одной рукой. Наверное, чтобы она не сбежала.
- Я не могу этого допустить! - почти визжал Гиккори. - Вы с ума сошли? Пустить лорда к полоумному убийце? Да меня казнят за это!
- Я не лорд, - спокойно ответил Алекс.
- Вы альв!
- Вот именно.
Каро чуть присела, выглядывая из-под локтя Мастерса. Росс спокойно раздевался, снимая сюртук. Цилиндр, пальто и трость он уже отдал Рону.
- Ваши магические штучки пулю не остановят! - бесновался Гиккори, размахивая руками, как наседка крыльями.
- Вы в этом уверены? - уточнил Алекс, расстёгивая ворот рубашки.
Сыщик аж подпрыгнул на месте и с силой хлопнул себя по ляжкам. Впрочем, активность проявлял не он один. Все полицейские вокруг суетились, но, кажется, без особого смысла. Потому что даже умудрялись сталкиваться друг с другом. А из дома орали всё одно и то же, как будто за осколками стекла сидел безумный попугай. Странно-спокойными остались только Алекс, Мастерс и стоящий рядом Курой. Эксперт, кажется, вообще задремал.
- Может, лучше действительно я? - предложил хмуро набычившийся Рон.
- Что ты можешь сделать такого, чего не могу я? - невозмутимо отозвался Росс. - И я могу перечислить многое, доступное исключительно мне.
- Это не ваше дело, капитан.
- Мы давно в Элизии, лейтенант, - улыбнулся управляющий «Следа».
Не ухмыльнулся, не усмехнулся, не презрительно приподнял уголки губ, а улыбнулся. По-настоящему. И Каро неожиданно для себя поняла, что альв, вообще-то, красив. Нет, ни одного представителя этой расы нельзя было назвать уродливым. Но Росс отличался особой, мужской привлекательностью. Складки, прорезавшиеся у щёк, и морщинки в уголках глаз сделали его старше и... симпатичнее. А ещё реальнее. Будто до этого ходил, говорил и раздавал приказы манекен, а теперь вот на его месте оказалось вполне живое существо.