- Именно поэтому среди детей Пяти и нет магов, маленькая моя! - Мастерс опять обнял девушку за плечи и чмокнул в лоб. Госпожа Курой чувствовала себя растоптанной и морально уничтоженной, потому ничего и не возразила. - Абсолютного добра не бывает, а сдохнуть от собственной магии не никто захочет.
Теурга затошнило. Во вполне, реальном, а не фигуральном смысле. Так её физиономией не возили, объясняя прописные истины, со времён колледжа. Да и даже самым злобным профессорам это удавалось нечасто.
- Ну, и последнее. Ты саму-то дварфийку проверила, прежде чем её в преступники записывать?
Каро лишь головой помотала. Рон развернул девушку в сторону, где дочка заказчика стояла. И сам поднял руку теурга, с до сих пор намотанной на запястье цепочкой амулета-линзы. Сначала Курой ничего не увидела, кроме очень разозлённой девушки, сложившей руки на необъятной груди и ревниво следящей за детективами.
Потом она тоже ничего не увидела. То есть, совсем. У хозяйского ребёнка все потоки были зациклены. Редкий случай среди чистокровных, но эта дварфийка в принципе не могла магией владеть! Красотке банальный приворот недоступен, не то, что проклятийное плетенье.
Госпоже Курой подумалось, что продефилировать по площади Победы голой всё же предпочтительнее - не так позорно.
***
На носочках, стараясь не скрипеть дурно пригнанными ступеньками, девушка поднялась по тёмной лестнице на свой третий этаж. Здесь оказалось посветлее - в конце узкого, как кишка, коридора горел одинокий газовый фонарь. Поэтому тут можно было уже просто идти, а не красться на ощупь. Осторожно - не дай Семеро звякнуть! - достала ключи и орудуя ими как профессиональный взломщик отмычками, открыла дверь собственной квартиры. Нырнула в стылую темноту, заперла все три замка и только после этого выдохнула.
В принципе, волновалась Каро, наверное, зря. Колокол на соборе Милости Семерых уже пробил десять раз. А квартиры в доме застройщика Ареста скупили в основном мелкие клерки. К полуночи они уже успевали налиться дешёвым пойлом до пришествия лиловых осьминожек и спокойно почивали в своих постельках. Утром же всем на работу идти!
Но госпожа Курой имела печальный опыт столкновения в узком коридоре с обитателями этого клоповника, который позиционировался как «современное дешёвое жилье». Тихие, незаметные и всеми запуганные днём, вечером, под действием кислого вина или браги, жильцы становились помесью бешеных собак с прислужниками Седьмого. При этом каждый из них искренне считал, что девушка просто сгорает от желания согреть его ледяные простыни.
Пока Каро удавалось выйти из этих столкновений без потерь. И даже нанести некоторый если не физический, то моральный вред пламенным самцам. Но всё, особенно неприятности, имеют тенденцию однажды случаться. По крайней мере, с теургом этот закон всегда срабатывал. Поэтому дешевле перебдеть, чем быть изнасилованной.
Каро села на стул, стоявший у входной двери, откинула голову, опершись затылком в стену. Даже представлять, что ей ещё предстоит переодеться, умыться чуть тёплой водой и хоть хлеба закинуть в безнадёжно ссохнувшийся желудок, не хотелось. Сейчас даже ледяная, как могильная плита, постель с вечно влажным бельём казалась истинным воплощением всех мечт.
Волевым усилием вздёрнув себя за шиворот, девушка переобулась, сунув замершие ноги в уютные меховые ботинки. Поплелась на кухню, попутно потрогав чугунные батареи. О да! В этом клоповнике присутствовала такая роскошь, как паровое отопление. За которое платили отдельно - ежемесячно. Вот только на памяти Курой батареи никогда не становились горячее парного молока. Чуда не случилось и в этот раз. Чугун не грел квартиру, а активно поглощал из неё остатки тепла.
Прошлёпав на кухню, девушка с третьей попытки зажгла газовый рожок. Присела перед титаном, собираясь разжечь его, и разревелась. Просто плюхнулась задницей на ледяной пол и ревела, сладко, с упоением и подвываниями, размазывая по щекам слезы. Так жалко себя ей не было ещё, пожалуй, никогда.
Сначала эта ошибка с дварфийкой... Ладно-ладно, не ошибка. Каро сама, по собственной воле, усадила себя в лужу. Но потом-то... Хотя, что собственно, потом? Ну, Мастерс весь день её мордой тыкал, как нашкодившего котёнка. Так ведь он прав, чтоб вся нежить скопом к нему любовью воспылала!
Женщин в доме оказалось аж шесть! И настоящие, а неподдельные амулеты имелись. При этом следов проклятия не нашлось, кажется, только в подвале. И, Седьмой бы всё побрал, ни на одном из жильцов дома, ни на одном мастере, ни на одном подмастерье не единого магического следа! Только то и утешало, что господин Его Великолепие Курой её версию подтвердил - никто мастеру Горху в чаны не... кхм!... не портил краску, короче. То есть, скорее всего, кожи действительно попортили чары.
Но Каро чувствовала себя такой несчастной и такой уставшей, что от жалости к себе прямо горло скручивало. Вспомнив, что продуктов она так и не купила, а ещё утром из еды в доме оставалась только вода и немного заварки, девушка пожелала повеситься. Немедленно.
Не повесилась бы она, понятно. Но и шансов себя пожалеть ещё немного, ей не дали. Во входную дверь тихо постучали.
Сердце немедленно прыгнуло в пятки, да там и осталось. Гости к Каро в принципе не ходили, а уж по ночам и подавно. Теург затаилась, как мышь под метлой. Но стук повторился. Представив, что будет, если неведомый посетитель перебудит соседей, Курой встала с пола, тихо ойкнув. Оказывается, пока она себя жалела, сумела ногу отсидеть.
Подкравшись к двери, Каро прислушалась. Но в общем коридоре тишина стояла, как в некрополе. Только дышал кто-то.
- Открывай, свои... - тихонько донеслось из-за двери.
- Да чтоб тебя, хвоста огрызок! - выругалась девушка себе под нос, не без труда отпирая замки. - Надо же так напугать! Что тебе... - «надо» она договаривала уже в спину блондина.
Мастерс бесцеремонно оттёр хозяйку плечом и прошлёпал на кухню. Там сгрузил на стол здоровый бумажный пакет и вернулся к девушке, закрыв дверь и тщательно заперев все замки.
- Да, понимаешь, - снимая плащ и пристраивая его на колченогую вешалку, пояснил он, - у нас в конторе так заведено. Все практикантки, находящиеся на испытательном сроке, ублажают сначала меня, а потом Яте. И если мы одобряем, то там подключается Алекс. А иначе никак. Нам же надо знать, с кем придётся работать?
Он зацепил за распяленные рога вешалки кепку, пригладил волосы, собранные в короткий хвостик, и только потом обернулся к Каро.
А девушка застыла, вжавшись спиной в стену. Кажется, даже рот так и не закрыла. Ей мерещилось, будто здание вокруг рушится. Ещё чуть-чуть - и её засыплет обломками.
- Каро, ты дура? - блондин наклонил голову к плечу. В темноте его глаза явственно поблёскивали, а рассеянный свет из кухни, почти недостававший до прихожей, золотил волосы на затылке, рассеиваясь едва видимым нимбом. - Ты первая женщина, которая пришла устраиваться в агентство. Откуда такой традиции взяться-то? Учись пользоваться логикой, прежде чем поддаваться эмоциям.
- Может, вы договорились... - просипела Курой.
От ужаса у неё язык к небу прилипал.
Мастерс почесал ногтем бровь.
- Как всё запущено-то, - вздохнул он. - Ладно, ты считаешь нас уродами, которые способны воспользоваться бедной беззащитной овечкой. Допустим. Но что тебя заставляет думать, будто ты столь ценный приз? Реально полагаешь: каждый мужик из штанов выпрыгнет, лишь бы обладать твоим шикарным телом? Детка, да в любом борделе за один серебряный можно двоих таких как ты на всю ночь снять. И никаких проблем.
- Убирайся! - прошипела Каро.
- Да, убраться тут не помешало бы, - оборотень задумчиво оглядел комнату, - но не сегодня, если ты позволишь.
Хозяйка и мебели-то в темноте почти не различала - так, какие-то смутные силуэты. Но Рон, кажется, даже мелочи видел. Вспомнив, в каком виде утром оставила постель, девушка густо покраснела. Когда блондин её откровенно оскорблял - не краснела. А тут щёки вспыхнули так, что жарко стало. Хорошо, если рядом с кроватью нижнего белья не валялось. Ведь и такое вполне могло случиться.