Ахилл же до того расчувствовался, что таки показал себя с хорошей стороны и обещал не начинать боевых действий, пока Гектора не похоронят (а то скорбь, шествия, отрезания волос, опять скорбь, стенания у моря — плавали, знаем). И даже приказал соорудить для Приама роскошное ложе, чтобы тот мог выспаться, поскольку царь Трои уверял, что не спал со дня смерти сына («Но это же… одиннадцать дней?» — «Пф! Ты слышал, сколько у меня детей? Ты думаешь, мне вообще сон нужен?»).
Пока Приам почивал, Гермес думал. Думал он о том, что спать среди вражеского лагеря — это как-то даже немножко неосмотрительно. Опять же, вдруг кто мимо будет идти, приберет и кадавр Гектора, и Приама, а там опять кто-нибудь приедет за выкупом, опять ляжет спать… так и Троя в лагерь переедет. В общем, Гермес растолкал царя Трои и велел досыпать в Трое.
Приам внял и поехал к Трое. Где все очень начали скорбеть по Гектору, рыдать, рвать на себе волосы, а потом… ну, в общем погребальный костер, скорбь, пиры… да-да, где-то мы это уже слышали.
Античный форум
Аполлон: Нет, почему это я должен был держать тень над телом Гектора?
Афродита: А почему меня туда с маслами послали?!
Афина: Ну-у, отец пытался привлечь к делу Таната и Гипноса, но, во-первых, тогда у тела была бы слишком хтоничная тучка и слишком дебильный помазыватель…
Арес: Ага, во-вторых, после первого же дня тучка пошла бы разбираться с Ахиллом насчет «Ну, и сколько он тут будет валяться?!»
Гермес: Есть мнение, что после этого Приаму были бы выданы скопом все троянские покойники, в том числе уже похороненные.
Афина: Да, и ещё кое-кто начал свой ответ с «Проблемы нужно решать в корне! Знаете, в пятку можно ткнуть многими подручными средствами…»
31. А ну-ка девушки, а ну-ка парни
— А что будем делать с Пентесилеей?
— Так это… сжечь!
— Но она же красивая…
— Но она же мертвая.
— Но она же красивая!
— Ну ладно… но потом сжечь!
Предположительно, беседа Ахилла с эллинами
После того как Гектор не убежал от Ахилла, троянцы сразу впали в скорбь и депрессию и за стены города выходить перестали (потому что за стенами города был Ахилл). Но Елену не отдали и денег Менелаю не вернули, потому что кто там знает греков, вон они какие внезапные, вдруг они устанут и уйдут.
И как раз в этот момент троянцам привалило внезапное счастье в виде союзников, которые девять лет спешили на помощь и вот, доспешили.
Первыми на помощь явилась плотная толпа феминисток, в смысле, амазонок. Царица амазонок Пентесилея сходу поинтересовалась, в какой стороне тут нарушаются права женщин и, получив неопределенный ответ «Да тут античность, тут вообще везде нарушаются… но корабли греков вон там» — побежала давать представителям сильного пола пинков.
При этом очень может быть, что Пентесилея брала регулярные мастер-классы у Артемиды и Афины. Или запаслась какими-то особыми тряпками, которыми и прогнала храбрых греков из-под стен Трои до кораблей.
Античные герои реагировали очень достойно:
— Там войско троянцев.
— Видали мы войска троянцев…
— Там троянские герои.
— Пф, мы тоже тут все такие герои.
— Там бешеная баба, которая обещает спалить ваши корабли.
— О, эта раз сказала — сделает. Хлопцы, бежим!!
Позорный забег взад к кораблям проходил без участия Ахилла и Аякса. Ахилл, как мы помним, уже совершил не так давно эпический кросс вокруг Трои, а потом еще долго таскал Гектора за колесницей — ну, словом, герой вернулся в свое привычное состояние. В смысле, да, он лежал у кургана Патрокла и громко стенал. Аякс решил составить компанию, потому что кто там знает, может, стенания — это такие новые античные стероиды, которые придают Ахиллу его непобедимость.
Постепенно до скорбящих героев начали доноситься задорные женские выкрики: «Пинай по бубенцам!» и «Кто тут хотел Елены, можем заменить!» Скорбь оказалась вытесненной сильномогучей мыслью «Там же бабы!»
Герои пришли в неудержимое состояние. Герои устремились в бой.
Пентесилея, конечно, пыталась вскрыть могучую и неуязвимую ахиллоконсерву своим копьем, но доспехи Гефеста ей шансов не оставили. Ахилл подождал, пока амазонка в него потычет тут и там, потом сказал: «Шашлык из тебя будет» — и приготовил оригинальное блюдо из конины и амазонщины, нанизав на копье царицу вместе с конем.