Очевидно, все мои мысли отразились у меня на лице, как бы я ни старалась их скрыть. Отец иногда шутил, что в присутствии вампиров не следует даже думать о государственных тайнах. Иначе они каким-то непостижимым образом их все узнают.
— Не переживайте, госпожа, я буду осторожен. Ваши спутники ничего не заметят, к тому же большинство людей не верит в вампиров.
Глава 16
Синдр:
Если бы я не знал, что обязан этому вампиру своим спасением, точно бы шум поднял. Хотя эти хиляки с ним бы не справились, ведь он даже от моей дубины уворачивался.
Да чтоб его трясинницы на дно утащили… И поганка, как назло, стоит молчит. А ведь это ее кровососная пакость, не моя.
— Зелененький, ты сейчас глупость сделать хочешь. — Вампир с моего бревна исчез, словно его и не было, зато белобрысый подсел. — Ты вот кабана притащил, чтобы его ели, верно? Тебе его жаль?
— Кого? — Я сперва даже не понял, чего этот странный эльф от меня хочет.
— Кабана тебе жаль, зелененький? Или ты его спокойно убил, чтобы потом так же спокойно скушать?
Сначала я хотел этого зануду немощного послать, куда леший не заведет, но потом задумался. Кабана я убил потому, что троице, отправившейся со мной, взгрустнулось и они к нему пристать решили. Так бы я оленя прибил… Но да, чтобы спокойно поесть потом.
— О! Вижу свет в твоих глазах! Ты начинаешь понимать, к чему я клоню, — заулыбался белобрысый и протянул мне бутылку с шаманской настойкой. Я отрицательно замотал головой. Нет уж, мне пары глотков этого пойла хватило. Не понимаю, зачем он его пьет постоянно — гадость редкая.
— Для вампиров мы все, — эльф широким взмахом руки обвел поляну, — еда. Причем заметь! — тут поганкина немощь помахала перед моим носом бутылкой, привлекая внимание. — Они нас не убивают! Только иногда, когда очень голодны. А кабана уже ничто не вернет. К тому же, — бутылка снова секунду покрутилась перед моим носом, — некоторые люди разводят вот таких вот кабанчиков дома. Приручают, чешут ему за ушком, кормят вкусняшками, а потом ра-а-а-аз! — и эльф махнул у меня перед глазами кинжалом, вонзая его в бревно рядом с моей ногой. — Убивают его, чтобы съесть.
Да чтоб тебя тролли утащили, былинника-правдоруба! И главное, так быстро все провернул, что я даже топор достать не успел!
— Кабан-то вам не верил, дрался до последнего. А когда ты уже привык, что тебя любят, то бежишь на зов друга как дурачок. А он тебе нож… в сердце. И все!..
У меня возникло странное чувство, что последние несколько фраз были сказаны не о свиньях, диких или домашних. Но, чтоб я кикимору первой женой взял! Рассуждал эльф верно.
Кабана я убил. Пусть не обманом, а в честном бою. Вампир же будет просто кровь пить, как… комар, только крупный. И… прихлопнуть этого комара практически невозможно.
Старики рассказывали что-то про осиновые колья и солнце. Да этот кровосос даже сам упоминал, что у него с солнцем отношения сложные.
Вот только зачем мне его убивать, если он вроде как… наш комар. Ручной. Но на всякий случай я предупредил:
— Чахла, если вдруг мне покажется, что твой неправильно клыкастый знакомый к кому-то из вас перекусить полез, я с ним разберусь! И плевать мне с самой высокой ели на то, что он меня вроде как спас. Пусть держится от нас подальше, ясно?
— Больно ты ему нужен, — насмешливо фыркнула поганка, только взгляд при этом в сторону отвела. Не стала меня сверлить с наглой самоуверенностью, как обычно. — Давайте уже ужинать!
Мы поели почти в тишине. Я жевал и помалкивал. Чахла, как ни странно, тоже суп свой наворачивала и шашлыком закусывала.
Вкусно вышло!
Зато у белобрысого рот не закрывался.
Вот как за день не устал? Да у него уже язык отваливаться должен. Ни одна кикимора знакомая столько не тараторила. Уверен, он бы и русалок заболтал, причем под водой.
При этом лопал он не меньше, чем мы, успевая еще и к бутылке приложиться.
А потом пожелал нам нескучной ночи, улегся у костра, укутался в свой плащ и уснул.
Поганка тоже зевнула, но как-то уж очень подозрительно. И быстро так в спальный мешок устремилась, словно ей там медом намазано.
— Так, чахла, нам надо кое-что обсудить! — и за руку эту подозрительную поймал. Пальцы на запястье едва сжал, чтобы не хрустнуло у нее ничего.
Девчонка все равно на меня хмуро покосилась. Только я уже ко всем ее суровым взглядам привык и даже не рассмеялся. Ну хочется ей казаться крутой и сильной, но до той же Келды ей раздвоиться в ширину и растроиться в росточке придется. Так что приходится взглядами отпугивать.