– Ренна, – повторила Лиша, стараясь сохранить хладнокровие. – Я понимаю, что начали мы скверно. У тебя мало причин меня любить, но это не игра. Своими секретами ты ставишь под удар всех.
Ренна издала лающий смешок.
– Ночь рассуждает о тьме. – Она толкнула Лишу в грудь достаточно сильно, чтобы та отступила на шаг. – Это же у тебя в брюхе ребенок от пустынного демона. По-твоему, это не ставит народ под удар?
Лиша похолодела, но упрямо шагнула вперед, чтобы молчание не подтвердило догадку. Она понизила голос до резкого шепота:
– Кто наговорил тебе такого вздора?
– Ты сама, – ответила Ренна. – Мне слышно, как хлопает крыльями бабочка, порхающая над полем. Арлену – тоже. Мы оба слышали, что ты сказала Джардиру. Ты вынашиваешь его дитя, а подставляешь – графа.
Это было, конечно, верно. Постыдный замысел матери, который Лиша сдуру взялась воплотить в жизнь. После рождения ребенка обман навряд ли удастся сохранить в тайне, но впереди было семь месяцев, чтобы подготовиться – или убежать и спрятаться, – до того как за ребенком придут красийцы.
– Тем больше у меня оснований выяснить, что случилось с Ахманом, – ответила Лиша, ненавидя себя за молящие нотки, проступившие в голосе.
– Понятия не имею, – сказала Ренна. – Искать – пустая трата времени.
Лиша кивнула – она понимала, когда проигрывала.
– Пожалуйста, не говори Тамосу, – попросила она. – В положенное время я скажу ему сама, честное слово. Но не сейчас, когда половина красийской армии стоит в нескольких милях отсюда.
– Не дура, – фыркнула Ренна. – В любом случае: как это ты понесла? Ты же травница. Даже тупой Таннер знает, когда вынимать.
Лиша опустила глаза, не в состоянии выдержать пытливый взгляд Ренны.
– Сама себя спрашивала, – пожала Лиша плечами. – В истории полно людей, родители которых не были дураками.
– Я об истории не спрашивала, – возразила Ренна. – Я спросила, отчего у умнейшей в Лощине женщины вдруг оказалась деревянная голова. Тебе никогда не рассказывали, как делаются дети?
Лиша оскалилась. Женщина говорила дело, но судить права не имела.
– Если ты не желаешь делиться своими тайнами, то у меня нет резона поверять тебе свои. – Она махнула рукой, указывая на долину. – Иди. Прикинься, что ищешь Арлена, пока мы не скроемся из виду, а потом встреться с ним. Я не буду мешать.
– Как будто ты можешь, – улыбнулась Ренна.
Ее силуэт расплылся, и она исчезла.
«Почему я позволила ей меня достать?» – подумала Лиша, но пальцы ее скользнули к чреву, и она вполне поняла причину.
Потому что Ренна была права.
Впервые целуясь с Ахманом, Лиша была пьяна от кузи. Она не планировала седлать его в тот первый день, но и не стала противиться, когда он вознамерился ее взять. Она глупо предположила, что он не кончит в нее до заключения брака, но пустой расход семени считается у красийцев грехом. Она чувствовала, как он набирает обороты, начинает стонать, и могла выскользнуть. Но часть ее желала того же, что и он. Ощутить в себе мужскую пульсацию и содрогания, и в Недра риск. Она испытала трепет от собственного крещендо.
Той ночью она собиралась заварить яблуневый чай, но вместо этого ее похитили дозорные Инэверы, а кончилось все схваткой на стороне Дамаджах с мозговым демоном. На следующий день Лиша приняла двойную дозу и дальше поступала так же всякий раз, когда ложилась с Ахманом, но, как говаривала ее наставница Бруна, «сильный ребенок проторит себе дорогу, и не важно, что ты предпримешь против».
Инэвера рассматривала стоявшего перед Ашаном Тамоса, князька землепашцев. Тот был крупным и мускулистым мужчиной, но без капли лоска. Он двигался как воин.
– Я полагаю, вы хотите, чтобы ваши люди обыскали долину, – сказал он.
– И вы с вашими, – кивнул Ашан.
Тамос ответил таким же кивком.
– По сотне человек с каждой стороны?
– По пятьсот, – сказал Ашан, – в условиях перемирия по случаю домин шарум.
Инэвера увидела, как напрягся князек. Для красийцев пятьсот человек – ничто, мельчайшая частица армии Избавителя. Но это больше, чем хотелось выделить Тамосу.
Однако князьку не приходилось выбирать, и он был вынужден согласиться.
– Как я узнаю, что ваши воины будут соблюдать перемирие? Последнее, что нам нужно, – превращение этой долины в зону боевых действий.
– У моих воинов даже днем будут подняты покрывала, – ответил Ашан. – Они не посмеют не подчиниться. Меня беспокоят как раз ваши люди. Мне будет крайне неприятно, если они пострадают из-за размолвки.
Тут князек показал зубы:
– Я думаю, увечий хватит на всех. Каким это образом сокрытие лиц гарантирует мир? Если мужчина прячет лицо, ему не страшен ответный удар.