— Теннебриель, дорогая, — заговорил наконец он, — я рад встрече с тобой.
— Эвкор! — Ее глаза широко раскрылись, на лице появилось восторженное выражение, словно она была десятилетней девочкой, которая приветствует любимого дядюшку после долгой разлуки. — Как долго ты не приходил!
«Всего две недели», — подумал он, однако вслух ничего не сказал. Все равно время для нее ровным счетом ничего не значило: умопомрачительная красота девушки уравновешивалась столь же потрясающей глупостью.
— Что поделаешь, дитя мое, важные дела. Но расскажи мне, как ты поживала все это время? Хорошо ли слуги смотрели за тобой?
Девушка немедленно надула губы, словно только и ждала этой реплики.
— Полагаю, я должна сказать «да». Но мне здесь так скучно, Эвкор. Я все жду и жду. Иногда мне кажется, что я живу на этом острове уже сто лет.
Он, будто зачарованный, следил за каждым движением губ девушки, за тем, как менялось выражение ее лица, и чувствовал, что от этой красоты у него занимается дух. Нет, все-таки она будет превосходной Императрицей.
— Государственные дела, Теннебриель, вещь скучная, но необходимая, особенно для тех, кто пытается поддержать порядок в нашей рассыпающейся Империи. Скоро сама узнаешь.
— Когда стану Императрицей, — закончила за него девушка. Они не в первый раз говорили об этом. Эпта кивнул:
— Да. Твой кузен очень болен. Ему осталось жить всего несколько дней.
Ее лицо вспыхнуло жестокой детской радостью.
— Значит, скоро я буду на троне!
Он снисходительно улыбнулся, подошел ближе и взял девушку за руку.
— Терпение, дитя мое. Все не так просто.
Краска гнева залила щеки красавицы, брови надменно изогнулись.
— Но ведь ты обещал.
— Да, конечно. Но не забывай о трудностях.
— Расскажи мне снова.
— Хорошо.
Они опустились на сиденье, и мужчине пришлось сделать над собой усилие, чтобы забыть о красоте девушки. Больше всего ему сейчас хотелось протянуть руку и приласкать ее. Наверняка она не воспротивилась бы, ведь она всегда была такой покладистой, простодушно-доверчивой, будто всерьез полагала, что само время остановит свой бег, если он прикажет.
— Когда Кванар Римун умрет, вместе с ним придет конец и правящему королевскому дому, так как он — последний в своем роду.
Теннебриель кивнула, явно наслаждаясь рассказом, словно слышала его впервые в жизни, хотя на самом деле история эта была знакома ей с глубокого детства.
— Ты знаешь, что на Золотых Островах существует три королевских фамилии: Римуны, Кранноки и Труллгуны.
— Да, и я ношу имя Краннок.
— Вот именно. — «Интересно, что же она все-таки запомнила», — подумал он. Очень важно, чтобы девушка знала историю предыдущих царствований наизусть, поэтому он без устали повторял одно и то же. — Твоего отца звали Вальдер Краннок. Его брат, Колхан, был женат на…
— Эстрин! — радостно заполнила паузу девушка.
— Молодец! Да, на Эстрин. А кто была Эстрин?
— Она была сестрой, сестрой… — прекрасная ученица Эпты на мгновение задумалась, — Императора, только тогда он еще не был Императором. Он был королем, потому что Кванар Римун — первый Император на Золотых Островах.
— Совершенно верно. Эстрин была сестрой Хедмара Римуна, а он был отцом Кванара. Хедмар лелеял мечту объединить три великих дома, чтобы на Золотых Островах всегда царили мир и покой. Его брат, Дервик Римун, женился на девушке из дома Труллгунов, а его сестра, Эстрин, вышла за твоего дядю, Колхана Краннока.
— Да, а меня, когда я была совсем маленькой, обручили с моим кузеном Илдаром, сыном Колхана и Эстрин. — И девушка захлопала в ладоши, очень довольная собой.
— Прекрасно. А что было дальше? Что случилось со всеми детьми?
Теннебриель погрузилась в глубокое раздумье.
— Потом было большое сражение. Все острова начали воевать друг с другом, и много людей умерло.
Эвкор Эпта снисходительно улыбнулся. Надо же, про войну она никогда не забывает. Он не счел нужным сообщать девушке все факты, хотя со временем ей, без сомнения, многое станет известно. Например, он сказал ей, что она и Илдар были помолвлены, тогда как на самом деле их поженили, когда девочке было всего два года, а ее кузену — двадцать один. Муж малютки Теннебриель был горяч и честолюбив и не смог удержать свой темперамент в узде.