Он бросил щит рядом с дырой, встал на колени и начал протискиваться на другую сторону.
— Нет! — заорал я, выскакивая из-под рыцарского щита. Пехотинцы, разинув рты, смотрели, как Грегор исчезает в узком отверстии. — Нет! Нет! Остановите его!
Огненные стрелы летали вокруг меня сплошным полотном, я не мог увернуться, уж слишком много их было, а мог только бежать вперед и надеяться, что Бог на стороне Грегора. Благополучно достигнув защитной крыши, я повалился на колени у щели и схватил Грегора за лодыжки.
— Не делай этого! — Я посмотрел на ожидавших вокруг пехотинцев и рыцарей, поправлявших в тревоге доспехи. — Остановите его! Снесите стену прямо сейчас и начните атаку одновременно, прикрываясь щитами! Ради всего святого!
Грегор отпихивал меня одной ногой, пытаясь отцепиться.
— Отпусти, — кричал он, — я должен это сделать!
— Нет! Подожди, пока не рухнет стена!
— Они только этого и ждут, — сказал он. — Я иду сейчас.
— Тогда хотя бы возьми щит.
— Он помешает мне пролезть.
— Возьми! — завопил я и подтолкнул щит к Грегору.
Он вырвал у меня щит и нетерпеливо отшвырнул подальше, где я уже не мог его достать. Щит так и загремел по камням. Потом Грегор повернулся, в последний раз пнул меня, чтобы освободиться, и почти совсем исчез в дыре.
— Грегор! — заверещал я и потянулся за ним.
Он вновь брыкнулся, припечатав тяжелым каблуком мне по лбу. На секунду я перестал видеть и что-либо ощущать, кроме темноты — и жаркой, и холодной одновременно. Часто заморгав, я попытался открыть глаза, а сам тянулся в дыру, чтобы вновь схватить его за ногу.
Но было поздно. Он успел пролезть насквозь.
А позади меня раздавались крики, кто-то пытался вытянуть меня из дыры, чтобы самому пролезть. Другие продолжали над нашими головами расшатывать стену. Через минуту образуется большой проем, и два отряда встретятся.
Но сейчас греки столкнулись лицом к лицу с одним Грегором. Я отчаянно брыкался, отбиваясь от тех, кто пытался оттащить меня в сторону, умудрился подхватить щит Грегора, а затем с трудом пролез в щель, волоча за собой щит, в подбитых кожаных доспехах и шлеме Отто, и оказался в городе.
66
Человеку, облаченному в кольчугу, не так-то просто подняться с земли. Когда Грегор вылез из щели, я почти от него не отстал, превосходя его в ловкости, хоть и тащил тяжеленный щит. Быстро перелез ему на спину, сел, вытянув ноги, и уцепился пятками за его подмышки, поэтому когда он выпрямился во весь рост, то поднял меня на плечах, а длинный итальянский щит, что я держал в руках, прикрывал его лицо и плечи. Со стороны могло показаться, что перед перепуганными солдатами вырос великан-германец с британской головой.
Едва поднявшись с земли, Грегор первым делом схватился за эфес меча. Секунду мы стояли и рассматривали противника — отряд греческих солдат, на этот раз облаченных в железные чешуйчатые латы. Одно лицо (ибо физиономию Грегора скрывал щит) против трех сотен, сотня из которых принадлежала лучникам, и все эти лучники держали в руках натянутые луки. Так вот, значит, как выглядит моя смерть.
В нас полетела сплошная волна стрел. Я съежился и пригнулся к левому колену, лежавшему на плече Грегора, — в общем, согнулся пополам и оказался за щитом в отличие от Грегора, у которого защищена была только голова, поэтому он практически ничего не видел. В него одновременно угодило не меньше двух дюжин стрел, и он покачнулся от силы удара.
Но все стрелы отскочили, не причинив ни малейшего вреда, от щита или доспехов. Обычно стрелы не отскакивают, впиваются. А эти отскочили. Ни одна не пробила лат, но Грегор содрогнулся и покачнулся подо мной. Он выхватил у меня щит левой рукой и заорал:
— Слезай с меня!
К этому времени он вытянул из ножен меч правой рукой, поэтому не мог ею воспользоваться. Пришлось подбросить щит в воздух и перехватить на лету под удобным углом, но продеть руку в петлю ему так и не удалось.
Теперь, держа щит, он высоко поднял левую руку, чтобы сбросить меня на землю. Поддавшись нелепому и отчаянному порыву, я полез за пазуху, разрывая ворот, нашарил красный мешочек, после чего наклонился вперед и сунул реликвию Грегору под латы на груди. Святыня — как, по крайней мере, на тот момент отпечаталось в моем распаленном мозгу — отразила все стрелы. Наклоняясь, я случайно задел головой край щита, а Грегор тем временем скинул меня с плеч сильнейшим тумаком, и я полетел вниз головой прямо ему под ноги и остался лежать, ничего не соображая.
Грегор опустил щит, поднял меч и взревел, как обезумевший варвар-язычник. Греки разом шарахнулись назад. Мне удалось с трудом подняться с земли, в голове гудело. В отчаянии я принялся озираться по сторонам — нельзя ли скрыться за какой-нибудь дверью в ближайших домах или нырнуть в окошко. Но Грегор уже бежал прямо на греков, как будто мог их одолеть в одиночку.