Жрец метнул взгляд на своего слугу.
– Забудь! – приказал маг и стер свою последнюю фразу из его памяти, так же, как уже не однажды убирал из нее то, что полагал лишним.– Ты поедешь в Великондар! – произнес жрец, возвращаясь к прежней теме.– И найдешь в южном предместье постоялый двор «Тихая Радость»!
– Знаю его! – обрадованно воскликнул Карашшер.– Был там лет пятнадцать назад. Чудное местечко, где глаза хозяина видят только деньги, а уши слышат лишь шкворчание мяса на вертеле. Ни нюхачей Совета, ни проворных рук, обшаривающих чужие сумы!
– Так было,– сказал маг.– Но многое изменилось в Великондаре, как ты знаешь. Многое изменилось и в «Тихой Радости»! Теперь там другой хозяин. Его зовут Мормад. Соглядатаи Совета прижали его на прежнем месте, и купленная стража больше не могла его защищать. Мормад сменил логово, и теперь в «Тихой Радости» лучше не звенеть золотом и не оставлять на виду сумы с ценным содержимым. Чтобы они не исчезли вместе с законным хозяином. Мормад, Карашшер, это тот, кто тебе нужен. Ты найдешь его (перед мысленным взором воина возникло лицо того, о ком шла речь) и поручишь ему убить пророчицу. Мормад умен. Но ты сумеешь с ним управиться. Поел?
– Да,– ответил воин и начал укладывать остатки провизии.
– Тогда отправляйся. После того как дело будет закончено, останешься в «Тихой Радости» и будешь наблюдать.
– За кем?
– Увидишь. Живи там, пока не получишь моего знака. Тогда немедленно уезжай из столицы. Через три дня после этого я буду ждать тебя в условленном месте.
Маг легко поднялся, подозвал коня, и через минуту Карашшер остался в одиночестве.
Воин забросил седло на спину жеребца, затянул подпругу. При этом Карашшер чувствовал себя куда спокойней, чем получасом раньше. Он даже принялся насвистывать. Дело с убийством пророчицы как бы отошло на второй план. Великондар – великий город. Там можно совсем неплохо провести время.
Жрец Аша умело управлял своими орудиями.
14
– Игры всегда начинаем мы! – сказал Хар-Руд.
Они с Кэром стояли в первом ряду, у самого выхода на арену, где кончалась решетка.
– Бос! – закричал глашатай.– Два меча!
Высокий гладиатор выбежал на залитый солнцем белый песок и вскинул клинки над головой.
Тысячи людей разразились восторженными воплями.
По-бычьи замычали трубы.
– Против – Кушога! – воскликнул глашатай.– Копье, щит!
Соперника Боса приветствовали с меньшим энтузиазмом.
Снова захрипели трубы. Зрители оживились. Между рядами забегали какие-то люди.
– Неужели найдется дурак, что поставит против Боса? – поинтересовались за спиной Кэра.
– Дурак всегда найдется! – отозвался другой голос.– Особенно когда за медь можно получить серебро!
Противники стояли рядом на Арене, мирно беседовали. Глашатай явно не торопился объявлять начало схватки.
Кэр слышал, как засмеялся Кушога.
Наконец ударил барабан. Гладиаторы разошлись. Кушога опустил шлем, закрывая лицо. На нем была кольчуга почти до колен и сверкающие полированные поножи. В правой руке, до локтя защищенной железной перчаткой,– ростовое копье с длинным наконечником. В левой – маленький круглый щит с шишом.
Бос был обнажен до пояса, на голове – круглый открытый шлем. В руках – легкие изогнутые мечи.
И тот и другой были обуты в короткие сапоги из мягкой кожи, обшитые железными бляшками.
Снова ударил барабан, и противники двинулись навстречу друг другу.
Кушога первым нанес удар. Его копье метнулось к незащищенному лицу Боса. Тот лениво отмахнулся. Клинок звякнул о треугольный наконечник копья.
Кушога снова выбросил руку с копьем. Его соперник легко отвел острие, взмахнул мечом. Кушога отпрянул.
Некоторое время оба ходили по кругу, приглядываясь, выжидая. Толпа возмущенно загудела: зрителям нужна кровь!
– И чего тянет? – пробурчал кто-то за спиной Кэра.
Кушога сделал третий выпад. Бос отклонился в сторону, изогнутый меч снизу полоснул по древку и перерубил его пополам. А второй меч зацепил подбородочный ремень – и шлем Кушога, звеня, покатился по Арене.
Зрители взвыли. Кушога вскинул обрубок копья, но меч в правой руке Боса упал слева. Кушога успел принять его на щит, шагнул вперед… и второй меч обрушился на его незащищенную голову. Кушога рухнул на песок.
Бос повернулся к зрительским рядам.
– Чего он ждет? – спросил Кэр.
– Если ублюдки не подарят поверженному жизнь, победитель должен его добить! – напряженно проговорил Хар-Руд.
– Разве он жив? – удивился Кэр.
Он отлично видел, как меч Боса разрубил голову Кушога.
– Жив.
Толпа безмолвствовала. Но молчание было густым, как смола.
Бос медленно повернулся к лежащему, перехватил меч и резким движением воткнул его в грудь Кушога.
Толпа вскрикнула так, словно в каждого зрителя всадили меч.
Клинок пробил кольчугу как раз напротив сердца побежденного. Бос резко выдернул окровавленный меч и поднял над головой. Зрители разразились радостными воплями.
– Я знал, что он сумеет вытащить дружка! – проворчал Хар-Руд.
Кэр, не понимая, посмотрел на помощника Управителя.
Четверо Потерявших Жизнь, из тех, что не участвовали в Играх, стремглав ринулись на Арену, подхватили тело Кушога и бегом понесли к выходу. Из разрубленной головы гладиатора капала кровь, оставляя алый пунктир на белом песке.
Четверка пронеслась мимо сына вождя. Он услышал их тяжелое дыхание. Остальные гладиаторы поспешно расступались, давая дорогу.
– Куда его? – спросил Кэр.
– К лекарю! – ответил Хар-Руд и отвернулся, потому что к нему подошел Бос.
Лицо гладиатора было бледно, несмотря на загар.
– Молодец! – Помощник Управителя осторожно похлопал Боса по обнаженному плечу.– Ты сделал больше, чем мог!
Гладиатор неуверенно улыбнулся и пошел прочь.
– Наставник!
Кэр коснулся мускулистой руки Хар-Руда.
– Ты сказал: к лекарю! Разве Кушога жив?
– Бос срезал ему кусок скальпа и оцарапал бок! – сказал помощник Управителя.– Ты что, не видел, как он повернул меч, когда пробивал кольчугу?
Гладиатор по прозвищу Бей-Брат подошел к ним.
– Порядок! – сообщил он.
– Главное,– сказал Хар-Руд,– вовремя остановить кровь. Ублюдки любят кровь. Когда они видят много крови, их тупые головы окончательно перестают соображать! Бос сделал все, как надо.
– Спасибо тебе и Грониру,– сказал Бей-Брат, все еще стоящий рядом.– Раньше побежденных прижигали железом, чтобы узнать, мертвы ли они по-настоящему,– пояснил он Кэру.
– Ублюдкам нужна кровь! – отмахнулся Хар-Руд.– Побольше крови – и они довольны. Бос словчил, но кто это увидел, а? А если и увидел – пусть докажет!
– А что теперь будет с Кушога? – спросил Кэр.
– По закону он – труп! – сказал Хар-Руд.– Может убираться хоть в преисподнюю! А может сменить кличку и снова выйти на Арену месяца через четыре! Не такой он крутой боец, чтобы кто-то запомнил его лицо! Вот этого – он ткнул в подошедшего к решетке Боса,– запомнят! Ну, ты доволен?
– А ты? – спросил гладиатор.
– Я-то знал, что ты вывернешься!
– Еще бы! – Бос ухмыльнулся.– Он должен мне целую мерку серебра! Как же я мог его прикончить?
Рабы заменили окровавленный песок на Арене свежим.
Глашатай объявил следующую пару.
– Бос – мастер! – сказал Хар-Руд, когда длиннорукий гладиатор отошел.– Сам Фаргал не сделал бы лучше! Учись у него, парень!
– А ты,– спросил Кэр.– Ты – сумел бы?
– Я? Пять лет назад я был сильнее Боса. Но и тогда подобное было мне не по зубам. Запомни: убить всегда легче, чем оставить в живых!
Вторая пара медленно сближалась.
Оба – мощные, широкоплечие. Но Медведь – воистину великан. Огромная двойная секира в его руках казалась легкой, как тростинка. Рыжая густая борода выбивалась из-под рогатого шлема. Шершень был вооружен длинным, окованным железом, двужальным копьем. Один наконечник – прямой, широкий, второй – отходящий в сторону остро отточенный серп.