Наконец она нашла пропавший кувшин. Вытащив специальную щеточку с длинной ручкой, она начала смазывать маслом плетеные эйдонитские хлебы.
— Юдит, — спросил наконец Саймон, — ведь уже совсем скоро Эйдонманса, но почему же до сих пор нет снега? Моргенс сказал, что он никогда еще не видел, чтобы снега не было так долго.
— Вот уж чего не знаю, того не знаю, — откликнулась Юдит. — В новандере не было дождя. Просто такой сухой год. — Она внимательно пригляделась и еще раз смазала ближайший к ней хлебец.
— Даже коров и овец из города поят сейчас в Хейхолтском рву, — сообщил Саймон.
— Неужели?
— Вот именно! И вода спускается все ниже и ниже. И даже есть места, где она достает только до колен.
— Ну уж, конечно, ты-то их все отыскал.
— Надеюсь, — скромно ответил Саймон. — Но ведь в прошлом году к этому времени все уже замерзло!
Юдит наконец оторвалась от своих хлебцев и посмотрела на Саймона добрыми светло-голубыми глазами.
— Я понимаю, это страшно интересно, когда происходят всякие непонятные вещи. Но только помни, паренек, что вода-то нам все-таки нужна. Не будет воды, не будет дождя или снега, не будет и еды, не только вкусной, но и вообще никакой. Ты же отлично знаешь, что воду из Кинслага пить нельзя.
— Я знаю, — сказал Саймон. — Но все-таки я уверен, что скоро пойдет снег. Или в крайнем случае дождь, раз все еще так тепло. Просто… это будет немного странная середина зимы.
Юдит собралась сказать что-то еще, но неожиданно замолчала, с неудовольствием глядя на дверь за спиной Саймона.
— Ну, девушка, что тебе здесь надо? — наконец спросила она. Саймон обернулся и увидел кудрявую служанку Эфсебу всего в нескольких футах от себя.
— Рейчел послала меня найти Саймона, мэм, — ответила Эфсеба, слегка приседая. — Он ей нужен, чтобы достать что-то с высокой полки.
— Что ж, милочка, мне он здесь ни к чему. Он просто сидит здесь и томится над сдобой. Без всякой пользы и без всякой надежды. — Она махнула рукой в сторону Саймона. Но он уже этого не видел. Он любовался Эфсебой, ее туго затянутым передником и вьющимися волосами, которые своенравно выбивались из-под шапочки. — Во имя всех святых, иди уже, мальчик, иди. — И она ткнула его ручкой от щетки.
Эфсеба сразу же повернулась и пошла к дверям. Саймон сполз со своего стула, чтобы идти за ней, но хозяйка кухни в этот момент положила ему на плечо свою теплую и добрую руку.
— Вот, — сказала она. — Похоже, эту я совсем испортила, видишь, какая она неказистая и кривая. — И вложила ему в руку обжигающую булочку, пахнущую имбирем и сахаром.
— Спасибо, — сказал Саймон, запихивая себе в рот огромный кусок. — Ох, до чего вкусно!
— Еще бы не вкусно, — возмущенно пожала плечами Юдит. — Но если скажешь об этом Рейчел — шкуру с тебя спущу! — Однако ее последние слова предназначались пустой двери.
Всего несколько шагов понадобилось Саймону, чтобы догнать Эфсебу, которая, правда, шла не очень быстро.
Она что же, ждала меня? — подумал он, почему-то задыхаясь. Хотя нет. Всякий, кто получает хоть какое-нибудь поручение и может вырваться из когтей Рейчел, никогда не будет торопиться обратно.
— Ты… ты не хочешь кусочек? — спросил он, слегка запинаясь. Служанка благосклонно приняла его дар и отправила себе в рот.
— Ох, и вкуснотища! — сказала она, одарив Саймона ослепительной улыбкой. — Дай мне, пожалуй, еще кусочек, а? — Он дал. Они вышли из коридора во двор замка.
— У-у, как холодно, — сказала Эфсеба, обхватив себя руками и поеживаясь.
Вообще-то говоря, было довольно тепло, даже просто жарко, особенно учитывая, что на дворе декандер. Но после того, как Эфсеба сказала об этом, Саймону тоже показалось, что он чувствует ветер.
— Да, действительно, прохладно, — сказал он и снова погрузился в тягостное молчание.
Когда они миновали угол внутренней башни, служившей королевской резиденцией, Эфсеба показала на маленькое окошко, как раз над оружейной амбразурой.
— Видишь? — спросила она. — Совсем недавно я видела здесь принцессу. Она стояла у самого окна и расчесывала волосы… ох, какие у нее чудесные волосы!
Смутное ощущение золота, напоминавшее послеполуденное солнце, возникло в памяти Саймона. Но он не разрешил себе отвлекаться.
— Ха, твои волосы гораздо лучше, — сказал он. И отвернулся. Наверное, чтобы посмотреть на одну из сторожевых башен в стене главного двора. Тем более что щеки его пылали.
— Ты и правда так думаешь? — засмеялась Эфсеба. — А по-моему это не волосы, а сплошное мучение. А вот у принцессы Мириамель есть специальная леди, которая ее причесывает. Сарра — ты ее знаешь, такая светловолосая — так вот Сарра знает ее. И Сарра сказала, что эта леди сказала ей, что принцесса иногда очень грустит и хочет вернуться обратно в Меремунд, где она выросла.
Поскольку Саймон в это время был очень занят рассматриванием шеи Эфсебы, увитой прядками кудрявых коричневых волос, выбившихся из-под шапочки, его ответ был более чем лаконичен:
— М-м-м, — сказал он.
— Рассказать тебе что-нибудь еще? — спросила Эфсеба, оторвавшись, наконец, от созерцания башни. — Куда это ты уставился? — сердито воскликнула она, хотя глаза ее оставались веселыми. — Перестань сейчас же, я же сказала тебе, что это не волосы, а сплошное воронье гнездо. Рассказать тебе еще что-нибудь про принцессу?
— Что?
— Ее отец хочет, чтобы она вышла замуж за графа Фенгбальда, а она не хочет, и король на нее ужасно сердится, и Фенгбальд грозится уехать из замка и вернуться в свой Фальшир. Хотя зачем он этого хочет, не знает никто. А Лофсун говорит, что он никогда этого не сделает, потому что ни у кого в этом графстве нет столько денег, сколько ему нужно, чтобы оплачивать его лошадей, и его одежду, и всякое такое…
— Кто такой Лофсун? — заинтересовался Саймон.
— Так, — Эфсеба казалась немного смущенной. — Это мой знакомый. Солдат. Он из отряда графа Брейугара. Но красивый.
Остаток эйдонтидского хлебца во рту превратился в безвкусный пепел.
— Солдат? — тихо проговорил он. — Это что… твой родственник?
Эфсеба хихикнула — и этот звук стал немного раздражать Саймона.