Она отклонила предложение Кайлера. Во-первых, потому что побледнела при одной только мысли, чтобы исчезнуть невесть куда и оказаться в другом месте по его воле. А во-вторых, действительно наслаждалась неторопливой прогулкой по оживленным, шумным улицам среди таких разных жителей Эллиема.
– Я могу захватить с собой одного или двух за раз, в зависимости от расстояния. Но не упоминал об этом раньше, потому что Малин не оставил бы попыток застать тебя наедине, чтобы высказать свои глупые мысли, – пояснил он.
Фейт раздраженно рассмеялась.
– Кроме того, я знал, что ты с ним справишься.
Ее усмешка исчезла, когда Фейт посмотрела в другую сторону. В то время как Кайлер и Изая шагали непринужденно, Рейлан оставался напряженным и смотрел прямо перед собой с каменным выражением лица.
– Почему ты не предупредил, что люди могут принять меня за маму? – Тихо спросила Фейт – не обвиняющим тоном, поскольку восторженное воспевание имени ее давно умершей матери, казалось, тоже задело генерала за живое.
Во взгляде Рейлана читалась мука.
– Я боялся этого, но надеялся избежать. Прости, Фейт. Мне следовало настоять на отмене поездки.
Фейт помотала головой, прерывая его:
– Я хотела поехать и была рада побывать в городе. – Она тепло улыбнулась в попытке хоть немного смягчить его чувство вины. – Просто это стало… шоком. Я и не подозревала, насколько народ любил ее. – И хотя сердце наполнялось невыносимой скорбью при воспоминании о радостных лицах и того, что она в них видела… надежду и любовь.
Но открытие, что ее мать оказала столь большое влияние на Райенелл, пробуждало гордость. То, как ею восхищались, придавало решимости доказать, что Фейт достойна быть ее дочерью.
– Она была ярким пламенем в этом королевстве. Упрямой, свирепой, преданной. Совершенно по-человечески, но это не имело значения, – торжественно сказал Кайлер. – Возможно, она сбежала в Хай-Фэрроу, чтобы защитить тебя, но я верю, что даже она знала, искре феникса всегда суждено вернуться к нам. – В глазах Кайлера горели гордость и восхищение.
У Фейт защипало глаза от его пламенной речи и любви, с которой он говорил о ее матери. Но она подавила свою неуверенность и улыбнулась, почувствовав потребность быть той, на кого они смогут возложить свои надежды. Ее мысли и, возможно, даже чувства, казалось, были услышаны и прочувствованы Рейланом, жесткие черты которого разгладились, а уголки рта слегка приподнялись.
– Кстати, спасибо. Я прикупила парочку новых вещей, – сказала она ему.
– Но кое-что забыла в последней лавочке.
Изая не успел закончить и недоверчиво посмотрел на брата, когда Кайлер быстро толкнул его локтем в бок.
– Что! Я только собирался сказать, что в белом Фейт… – На сей раз он умолк сам, поймав взгляд Рейлана, и его лицо тут же стало мрачным. – Ожерелье из белого жемчуга выглядело бы изысканно, – неохотно проворчал он. Хотя они даже не проходили мимо такого товара.
Фейт было и смешно, и неловко. Чтобы отвлечься, она наблюдала за толпой, сквозь которую они пробирались. Одна мысль не давала покоя с тех пор, как девушка увидела здесь совместную жизнь людей и фейри, которая очень радовала глаз.
– После битв многие беженцы Фенстеда бежали в Райенелл? – задумчиво спросила она, восхищаясь золотистыми и темно-коричневыми оттенками кожи.
Рейлан кивнул:
– Агалор предложил безопасное убежище любому, кто смог добраться сюда. Многие уроженцы Фенстеда предпочли остаться между Эсмайром и Фенхером – эти города граничат с их королевством. Большинство из них остались жить на склонах холмов и в лесах, а не в городах. И хотя Эллием более безопасное место, они по-прежнему находятся под надежной защитой армии Райенелла в городах на окраинах.
Фейт завороженно слушала о столь прогрессивных взглядах. Здесь не было никакого разделения. Она почувствовала прилив гордости за Агалора, но также волнение и страх от осознания того, что эти чувства вызваны не только его бескорыстной великодушной помощью попавшему в беду союзнику. В ее душе медленно зарождалась вера в саму себя – она была его дочерью и на этот раз не хотела прятаться от своего происхождения. Напротив, хотела стать достойной своего имени, открывая в отце очередную благородную черту.
Фейт задумалась, знала ли Тория, как много ее людей остались в живых. И чувствовала себя уютно и непринужденно среди прохожих, поскольку слышала от принцессы Фенстеда много историй об их культуре и родине. Эллием не шел ни в какое сравнение с яркими образами, которые Тория нарисовала в сознании Фейт, когда преданно рассказывала о королевстве оленя и своем народе. И ей оставалось только мечтать увидеть это место своими глазами, прежде чем оно было жестоко завоевано. Было больно думать, что подруга, жившая в Хай-Фэрроу со времен битв, даже не подозревала о тех, кто нашел убежище в королевстве феникса – их величайшего союзника – и ждал момента, когда королева приведет их домой. Фейт спрятала свои мысли и чувства, больше всего желая поделиться открытием о процветающем народе Тории и вселить в нее новую надежду.