Зависть считал про себя до тех пор, пока его не отпустило внезапно возникшее желание заколоть себя, причем неоднократно.
– И что, кому-то доводилось стать свидетелем этого… непристойного поведения?
– Ну, я так себе это представляю. Хотя в детали меня не посвящали.
Должно быть, Зависти не удалось скрыть раздражение так хорошо, как ему показалось. Гудфеллоу поспешил продолжить:
– Не говоря уже о собранной им коллекции! Большую ее часть нельзя показывать в приличном обществе. Но разве это волнует лорда Вексли! Ходят слухи, что у него собрана целая частная коллекция инструментов в форме мужских членов. Он их скрывает, а не то дамы за ужином попадают в обморок. До определенного момента общество смотрело на Вексли сквозь пальцы.
– И этим моментом стали инструменты в форме мужских членов, – невозмутимо заявил Зависть.
– Именно так, милорд. Все это голословно, но ходят слухи и о том, что он устраивает… демонстрации… когда леди расходятся после ужина.
Если бы Гудфеллоу попал в Дом Похоти, его хватил бы удар.
Демоны, играющие с инструментами в форме мужских членов, там были ежедневной нормой.
Однако при упоминании частной коллекции у Зависти наконец-то пробудился интерес.
– Этот Вексли – заядлый коллекционер произведений искусства, не так ли? – спросил он.
Гудфеллоу кивнул.
– Его коллекция так же обширна, как в этом особняке?
Гудфеллоу открыл рот, но тут же закрыл, чтобы подумать еще раз.
– Лично я ее не видел, милорд, поэтому не могу сказать с уверенностью. Но я слышал, что он посещает Сильверторн-лейн. Сами знаете, что говорят о черном рынке.
– Просветите меня.
– Что ж, милорд. Почти все в Уэйверли-Грин считают, что тамошние торговцы не совсем… люди.
Зависть приподнял брови. Он об этом не слышал. Но его шпионы обязательно узнают от него об этой упущенной детали.
– Кто же они тогда, скажите на милость?
– Говорят, что тамошние торговцы – изгнанные фейри. Имейте в виду, большинство из тех, кто так считает, – те еще выпивохи. Лично я в такие сказки не верю.
Зависть притих. А вот это и впрямь очень интересное известие.
– А вы уверены, что этот скандально известный лорд посещает тех… фейри?
– Да, милорд. Об этом мне рассказывал его лакей. Раз в неделю, как часы.
– Примите его приглашение, – сказал Зависть и отпустил дворецкого резким кивком. Может, в конце концов он обнаружил другого игрока.
Даже если Гудфеллоу не одобрял решение своего господина, он благоразумно никак этого не показал.
Зависть хотел прощупать повесу, который имел дело с фейри, и проверить, верна ли его теория.
Гудфеллоу поспешил выполнять приказы.
Если и существовала хоть одна общепринятая истина, то заключалась она вот в чем: когда речь шла о грехе, ни один джентльмен ни в этом, ни в каком-либо другом королевстве не мог и надеяться составить конкуренцию демону.
Особенно Принцу Ада.
Пять
Камилла возилась с юбками в карете, грохочущей по мощеной улице. Рядом с ней лорд Эдвардс болтал о петухе по имени Питер. Судя по всему, у Эдвардса возникли очередные трудности с хозяйством.
Камилла взмолилась, чтобы это не оказалось эвфемизмом.
Она встретилась взглядом с подругой, сидевшей напротив. Леди Кэтрин прижала тыльную сторону руки в перчатке к губам, очевидно, сдерживая хихиканье. Это нисколько не удивило Камиллу. Камилла и Китти были сделаны из одного и того же крутого теста. Просто они хорошо это скрывали.
Почти всегда.
– …вот почему, дорогая, – растолковывал Эдвардс жене, – нам следует отправиться в Винтерсет. Чтобы как можно скорее заняться делами поместья. Мы просто не можем позволить Питеру бесчинствовать.
Жаль, что общество не относилось к Вексли точно так же.
– Дорогой, – успокаивала его Кэтрин. В ее голосе, на удивление, не было ни малейшего намека на веселье. – Мы не вернемся в загородный дом еще несколько месяцев. Уверена, до лета с цыплятами все будет в порядке.
После этого она переключилась на Камиллу.
– Ты же присоединишься к нам, хотя бы на какое-то время?
– Конечно.
Благодарность и теплота переполняли Камиллу. Когда прошлым летом ей пришлось сдавать в аренду семейное поместье, Китти приняла все возможные меры, чтобы Камилла провела с ними почти весь сезон. Камилла никогда и никому об этом не говорила, но даже если бы она не сдавала загородный дом отца, после его смерти поездка туда обернулась бы для нее мукой. Она боялась, что столкнется с его призраком, который бродит по коридорам и прихлебывает горячий шоколад. Папа всегда его готовил, и они пили шоколад несмотря на летнюю жару, пока он рисовал и рассказывал истории о людях, которых поцеловали фейри – подданные таинственного короля.