В конце концов, он был моим защитником.
Человек, который многому меня научил.
Человек, который заставил меня смеяться.
Кто заставил меня жить снова.
Кто занимался со мной любовью, когда я думала, что погибну от прикосновения другого.
— Принцесса. — Его голос заставил меня остановиться у подножия изогнутой лестницы. Я не обернулась. Не доверяла себе достаточно. — Я действительно горжусь тобой.
— Я знаю.
— Ты поступаешь правильно.
— Это я тоже знаю.
Он хотел сказать что-то еще. Я чувствовала это. Но, в конце концов, все, что я услышала, это тихий щелчок закрывающейся двери.
Впервые в жизни я позволила себе отпустить ситуацию, рухнуть на лестницу, всхлипывая в объятия, позволив всему телу сломаться, а не только сердцу.
ГЛАВА 22
Рэнсом
— Ты проклятый идиот.
Том прижался лбом к холодной стали двери нашего агентства и закрыл глаза. Его дыхание было затруднено, и он выглядел готовым кого-нибудь убить.
Меня. Я был этим кем-то. И я заслужил хорошую порку за то, что сделал.
Прислонившись к столу, скрестив руки на груди, я позволил ему выпустить пар.
— Ты подверг свою клиентку риску, упустил ее из виду и скрыл от меня весь этот беспорядок. Я не могу тебе поверить.
Он оттолкнулся от двери, ворвавшись в общую зону агентства. Он пнул мусорное ведро. Оно каталось по полу, выплевывая скомканные бумаги и жевательную жвачку.
Со спокойствием, которого я не чувствовал, я заметил:
— Ты был тем гением, который настоял на том, чтобы я согласился на эту работу.
— Я не знал, что твой цирк с русскими продолжаются! — Том воздел руки кверху, крича.
— Я тоже, — откровенно солгал я.
— А теперь она уволила тебя.
Этот упрек пронзил мою грудь, как ржавый нож.
— Мы решили, что будет лучше, если наши пути разойдутся. Она ни слова не скажет об этом отцу. Он подумает, что мафия была мафией. Она высококлассная, загруженная, востребованная…
— Что-то тут не так. — Он поднял руку, останавливая меня на полуслове.
Я выгнул бровь.
— О?
— Ты никогда не скрывал от меня такого дерьма. Никогда. — Том направился ко мне, его глаза сверкали решимостью. — Ты не рассказываешь мне всю историю. Почему ты держал это в себе? Почему ты сразу не сказал мне о русских?
Потому что я не мог держаться подальше от одной принцессы Торн.
— Я могу справиться со своими проблемами.
— Чушь! — Он хлопнул ладонями по моей груди, толкая меня. Стол заскрипел за моей спиной. — Дай мне недостающую часть.
— Нет ни одной недостающей части.
— Я пойду и спрошу у самой мисс Торн. Она тоже ответит. Эта девушка не могла бы лгать, даже если бы от этого зависела ее жизнь, — предупредил Том.
Он не ошибся. Хэлли была чиста, как свежевыпавший снег. И все же, каковы были шансы, что он швырнет свою задницу в Калифорнию только для того, чтобы спросить ее? Я смотрел на него ровным взглядом, обнаруживая его блеф.
Том вальсировал к столу нашей секретарши, вырвал из стопки стикер, что-то нацарапал и приложил к ее экрану.
Отправь меня на рейс в Лос-Анджелес сегодня же.
Т.
Он поднял трубку и позвонил.
— Что ты делаешь? — коротко спросил я. У меня не хватило терпения на это дерьмо. Я устал, взволнован и, главное, все еще переваривал тот факт, что Хэлли выбросила меня из своей жизни.
— Звоню дочери Холмса. На похоронах — которые ты провалил, кстати, мать твою, — я пообещал, что позвоню ей, если снова буду в Калифорнии. Она хочет поговорить о своем отце.
Этот засранец был настроен по-деловому. Он собирался прилететь в Калифорнию и услышать от моей бывшей сотрудницы, как я ее поимел.
Пришло время взглянуть в лицо музыке, даже если она звучала как кошка в течке.
— Я ее трахнул, — наконец выплюнул я.
Том замер, его телефон все еще был прижат к уху. Я услышал несколько слабых приветствий с другой линии. Медленно — чертовски медленно — он опустил телефон, сбросил вызов и сунул его во внутренний карман блейзера.
— Ты трахнул клиентку?
Слова, брошенные мне в ответ, звучали совершенно неправильно. Я пренебрежительно махнул рукой.
— Это была скорее интрижка.
— Ты не занимаешься интрижками. Ты занимаешься контрактами, NDA и фантазиями об изнасиловании. Все это гнусное дерьмо.
— Люди меняются.
— Люди — да. Не ты. — Его руки дрожали от гнева, и он сжал их в кулаки по бокам. Он зарычал, как животное, пробираясь ко мне.