Один ребенок сидел у меня на коленях, а другой на плечах, пока я пытался посмотреть футбольный матч в гостиной Тома.
— Они всегда были такими тяжелыми? Такими нуждающимися? — спросил я, когда крошечный пальчик оказался в моей ноздре, а его обладатель хихикал от восторга.
Лиза спокойно смотрела на меня из кресла.
— Рэнсом, их пятеро.
В шесть лет я уже был опытным карманником, который воровал, чтобы набить себе желудок, и боролся изо всех сил за место на грязной койке. Я понятия не имел, как нормальные дети ведут себя в этом возрасте.
— Дядя Рэнд-сон, а месячные существуют?
— Дядя Рэнд-сон, кто сильнее, Тор или Человек-Паук?
— Монстров не существует, если не считать политиков и юристов. Тор — бог с молотом, а Человек-паук — подросток в латексном костюме, так что посчитайте сами. Кроме того, скажите своей маме, чтобы она принесла мне пива.
— Скажите своему дяде, чтобы принес свое, — весело сказала Лиза.
Я стряхнул с себя детей и встал, направляясь на кухню Тома и Лизы. Еда должна была быть готова через десять минут, а это означало, что до тех пор мне нужно терпеть мучительное наказание за светские беседы. Мне не хотелось есть. Мне не хотелось, чтобы меня развлекали. Все, что я хотел сделать, это вернуться домой и провести один из моих еженедельных онлайн-поисков о Хэлли. Поиски становились все более и более разочаровывающими, видя, как она исчезла с лица земли или, по крайней мере, из досягаемости интернета. Ни кинопремьер, ни вечеринок, ни снимков папарацци в The Ivy.
Естественно, я мог бы схватить ее за задницу и узнать о ней все, что хотел. Но это был такой херовый поступок — такая одержимая сталкерская атмосфера — я не мог заставить себя сделать это.
Я распахнул холодильник и достал по три бутылки пива для Лизы, Тома и себя. Я открыл колпачки большим пальцем. Они шлепаются прямо в раковину. Развернувшись, я уже собирался вернуться в гостиную, когда увидел Лизу, стоящую передо мной. Она строго смотрела на меня, ее руки были прижаты к талии.
— Что происходит с тобой?
— Ничего. — Я нахмурился, отступая от нее. — Займись своими делами.
— Тяжело, когда из-за тебя мой муж не может профессионально выполнять свою работу. Ты не до конца согласен, не так ли? — Она последовала за моими шагами, не отставая ни на шаг
Фыркнув, я сказал:
— Это чертовски экстравагантно, милая. Я работаю примерно в три раза больше, чем твой муж.
— Ты рассеян, взволнован и не ведешь себя на «отлично», — невозмутимо продолжала она. Чертова Лиза и ее степень бакалавра психологии. — Остановись. Повернись. Помоги мне накрыть на стол, — приказала она.
Я остановился, взглянув на обеденный стол.
— Он уже готов.
— Тогда помоги мне достать жаркое из духовки.
Я сделал глоток пива, поставив все три на стол, прежде чем вернуться на кухню.
— Ты заноза в заднице, Лиза.
— Конечно. Но ты не можешь позволить себе быть разборчивым с друзьями, так что просто смирись с этим. — Она запрыгнула на стойку, наблюдая, как я подаю хозяйке ужин за ее столом.
— Лазанья и запеканка в двух других духовках, — напевала она.
— Да, понял.
— Итак… — Ее глаза все время были на мне. Я схватил кухонные полотенца и начал сервировать стол с едой. — Думаю, я знаю, что заставит тебя чувствовать себя лучше.
— Сомневаюсь, — проворчал я, ставя жаркое на стол. — Тебе придется заткнуться и оставить меня в покое, и у меня такое чувство, что мне не так повезло.
— У меня есть кое-кто, с кем я могу тебя свести, — сказала она.
— Нет, спасибо.
— Она великолепна! — воскликнула Лиза. — Веселая, умная, красивая…
Она не Хэлли, — я закончил за нее в уме. Было невозможно двигаться дальше.
— Я не в восторге от этого, — прорычал я, возвращаясь, чтобы взять лазанью и запеканку.
— Почему, есть еще кто-то, кто тебя интересует? — проворковала она.
— Нет, — прошипел я.
Лиза свесила ноги над прилавком, спрятав руки под попку. Она светилась, и я ненавидел это.
— Думаю, есть.
— Ужин подан, — я проигнорировал ее. «Позовите паразитов, которых вы называете семьей».
— Просто поезжай в Лос-Анджелес, Рэнсом. Если ты так ее любишь. Очевидно, что любишь.
— Я не знаю, о чем ты говоришь. — Я воткнул вилку и нож в жаркое, вырезая его так, словно это было лицо того, кого я ненавидел.
— Это не то, что ты собираешься преодолеть. — Она спрыгнула с прилавка и направилась ко мне. — Очевидно, ты никогда раньше не был влюблен.
Она коснулась моего плеча. Я отпрянул от контакта, повернувшись, чтобы зарычать ей в лицо.
— Я ни в кого не влюблен, а даже если бы и был — а это не так, — она не хочет меня видеть. Она сказала это предельно ясно. Я мудак и ублюдок, но я не настолько эгоистичен, чтобы срать ее законную просьбу. Счастлива теперь?