Мы узнали это на собственном горьком опыте.
Отстраняясь, он заправляет прядь моих волос мне за ухо.
— Я буду страдать достаточно долго. Меньше всего мне хочется поехать в Техас и играть в счастливую семью с твоей сестрой.
Я корчу гримасу, толкая его в грудь, пока он заводит машину.
— Не хорошо. Она очень старалась.
— Слоган ее жизни.
Машина мчится в сторону Лос-Анджелеса, где мы будем садиться на самолет в Техас. Гера выходит замуж… снова. На этот раз за очень милого медицинского техника по имени Джефф. Он тренирует местную команду по ти-болу, хочет троих детей и всегда приглашает пожилых дам на танец на приемах.
Короче — он хорош. И настоящий.
Крейг в настоящее время находится в тюрьме, отбывая три года. Это может показаться не таким уж большим, но я знаю, что несмотря ни на что, его жизнь, какой он ее знал, разрушена. Он лишился всего, что ему было дорого, и для меня этого достаточно.
— Ты снова думаешь о том, какой милый Джефф, — бормочет Рэнсом, готовый врезаться в стену.
— Дьявол звонил. Он хочет вернуть свое отношение. — Я смеюсь.
— Скажи ему, что ему лучше знать, чем просить о чем-либо такого ублюдка, как я. Я оставлю его себе.
Несмотря на пробки, мы добираемся до Лос-Анджелеса вовремя. Мы паркуемся на долгосрочной стоянке и сдаем чемоданы, а сами летим следующим рейсом в Даллас. Мы держимся за руки. Мы улыбаемся друг другу. Мы пара, на которую я смотрела через улицу и ненавидела их, потому что они выглядели такими здоровыми.
— У тебя есть сомнения? — он спрашивает. Я знаю, что он имеет в виду переезд в Чикаго.
— Не совсем. — Я морщу нос. — Я знаю, что ты не можешь перенести свой бизнес в другое место. Я могу. У искусства нет адреса. Его дом в наших душах.
С тех пор, как его отдел кибербезопасности открылся, он взорвался. Рэнсом много путешествует, но его центром остается Чикаго.
— Это самое громкое заявление Хэлли, которое я когда-либо слышал. — Он улыбается.
Он сжимает мою руку, поднося ее ко рту, касаясь губами ее тыльной стороны.
— Ты бы сделал то же самое для меня, — говорю я, зная, что это правда.
— В мгновение ока.
Поцелуй в терминале и кофе позже, мы садимся в самолет. Я больше не еду в Техас со свинцом в желудке. Я чувствую себя хорошо. Даже легко. У меня есть своя комната в доме моих родителей. И мама старается освободить для меня время, когда я там, чтобы сходить за покупками, поесть или просто прогуляться. Это все еще не те отношения, о которых я мечтала, когда лежала в чужой кровати в чужой стране, в интернате, который мне не принадлежал. Но это уже начало.
После взлета Рэнсом оборачивается и дарит мне ухмылку. Та самая, от которой мои кости становятся зефирно-мягкими. Это заразительно, и я улыбаюсь в ответ. Мы все еще боремся за власть. Мы по-прежнему подталкиваем друг друга к краю, бросаем друг другу вызов на каждом шагу. Но игра стала намного веселее, теперь я знаю, что его любовь безусловна.
— Хочешь вступить в клуб Mile High Club? — Он изгибает густую бровь.
Я постукиваю губами, делая вид, что думаю об этом.
— Это сказал Граучо Маркс, который сказал, что не хочет, чтобы его принимали в любой клуб, который готов его принять?
Это полуночный рейс. Несколько человек в бизнес-классе крепко спят.
— Он сказал это? Ну, я не доверяю людям с усами, — невозмутимо говорит Рэнсом.
Я издала тихий смех.
— Что сказать.
— Это научно. — Он хмурится, совершенно серьезно. — Есть причина, по которой ни один президент после Гровера Кливленда не носил усы. Им советовали не делать этого. Не просто плохие ассоциации, а плохие черты характера.
Я улыбаюсь, радуясь, что снова купаюсь в его внимании, в его страсти. Мы видимся каждые две недели, но в последнее время этого недостаточно.
— Я пойду первой, а ты подожди несколько минут. — Я прикусываю нижнюю губу. — И… Рэн?
Он смотрит на меня.
— Давай притворимся, что я этого не хочу.
Он кивает мне. Я встаю, проскальзываю в узкий проход и направляюсь в уборную. Прежде чем я захлопываю дверь, он оказывается позади меня, преграждая мне путь, чтобы закрыть ее.
— Вы играете грязно, мистер Локвуд.
— Что ж, мисс Торн, это единственный способ, которым я умею играть.
Рэнсом
Это утомительно скучная церемония.
Со всеми атрибутами скучной пары: ледяные статуи в форме лебедей, белые пионы и одна истощенная, взволнованная невеста. Положительным моментом — и в этом событии действительно есть только один положительный момент — является тот факт, что оно скоро закончится.
Моя подружка — подружка невесты — в настоящее время прыгает между людьми, светская бабочка, которой она и является, принимая комплименты по поводу своей умопомрачительной красоты. Я бездельничаю на своем месте и наблюдаю, как она процветает. Это своеобразное чувство, заботиться о ком-то другом. Но я больше не ненавижу беспомощность, которая приходит с таким отношением к кому-то.