И хотя это правда, что я не уехал из Лос-Анджелеса с приятными и пушистыми воспоминаниями, Том был прав. Прошли годы, и мне нужно было пережить то, что случилось, даже если это не давало мне спать по ночам, каждую ночь.
Я схватил свою спортивную сумку, собираясь подняться наверх, чтобы распаковать вещи. Стук в дверь остановил меня. Хэлли кинулась к нему, распахнула его и увидела на пороге двух офицеров полиции Лос-Анджелеса.
Она практически втянула их внутрь за форму.
— Это парень! — Она указала на меня дрожащим пальцем. — Он вторгся в мой дом. Я не хочу, чтобы он был здесь. Он видел меня голой!
— А кто нет? — Я взглянул на часы.
Офицеры засмеялись. Лицо Хэлли еще больше вытянулось, когда один из них, прищурившись, посмотрел в мою сторону.
— Локвуд, это ты?
Он не выглядел знакомым.
— Майк. — Он указал на себя, смеясь. — Майк Слейтон. Мы вместе ездили в тренировочный лагерь в Хантсвилле?
— Майк. — Я изобразил улыбку. Я до сих пор понятия не имел, кто этот парень. — Давно не виделись.
Двадцать девять лет, если быть точным, и я понятия не имею, кто вы.
Он прошел прямо мимо нее. Так же поступил и его коллега. Мы все пожали друг другу руки. Хэлли посмотрела между нами, ее удивленное, надутое кукольное лицо было выставлено на всеобщее обозрение.
— Что ты здесь делаешь? Ты все еще с…? — Майк оставил вопрос подвешенным.
Я покачал головой.
— Частный сектор сейчас. Мы с Томом Уитфилдом пошли в одиночку.
— Уитфилд! — Майк щелкнул пальцами. — Этот сукин сын. Он всегда был талантлив. Скажи мне, он в итоге женился, как ее зовут? Лэйни? Лила?
— Лиза. У них сейчас близнецы. Мальчики. — Блядь, если бы я хоть сейчас вспомнил их имена. Что-то на букву «С», я был уверен на сорок процентов.
— Ну, будь я проклят. — Он поправил пояс вокруг толстой талии. — Что привело тебя в наши края?
— Он ворвался ко мне! — прорычала соплячка, проскальзывая между ним и мной. Она снова исполняла странный танец, размахивая руками и прыгая из стороны в сторону. Надо отдать ей должное — она была настойчива. Я и раньше имел дело с отродьем богатых людей, и обычно они не сопротивлялись так сильно.
— Мисс. — Он провел глазами по ее декольте, облизнув губы. — Сексуальные домогательства — серьезное обвинение.
— Возможно, ты захочешь сказать это мне в лицо. Мой бюстгальтер не говорит по-английски. — Ее руки сжались в кулаки, и у меня возникло ощущение, что моей первой задачей было не дать ей ударить его ножом.
— Позор. — Я зевнул, неторопливо возвращаясь на кухню и взяв яблоко из вазы с фруктами. — Может быть, прошлой ночью он мог сказать тебе вставить грудь обратно и избавить нас обоих от этой досадной ситуации.
Она повернула голову, прижав меня убийственным взглядом.
— Я знаю тебя всего десять минут, а ты уже напал на меня в моем собственном доме и оскорбил меня, как моего отца.
Я откусил сочное яблоко.
— Ее отец, бывший президент Торн и нынешний владелец этой резиденции, нанял меня в качестве офицера ее личной охраны. Я могу позвонить ему, чтобы подтвердить это.
Потому что у меня был его номер на быстром наборе. Что подкрепляло мою первоначальную точку зрения — я никуда не собирался, чего бы ни хотела принцесса Торн.
— Незачем. — Майк задрал ремень на живот. — Это похоже на простое недоразумение, которое прояснилось. Верно, мисс?
— Ты шутишь, что ли? — закричала засранка. — Я прекрасно понимаю ситуацию. Кто-то сидит в моем доме, и ты веришь ему на слово, что он имеет право быть здесь! Какого черта ты ничего не делаешь? Я не ребенок, звонящий по розыгрышу, мне двадцать один!
— И живешь за деньги своих родителей. — Я доел оставшуюся часть яблока. — Что подводит меня к моей первоначальной мысли: соблюдай мои правила или потеряешь все привилегии, которые у тебя есть.
— И это все? — спросил Майк. Парень рядом с ним смотрел на художественную обнаженную Хэлли в гостиной. Желание ударить кулаком ему в челюсть захлестнуло меня. Мне не нравилось, когда женщин объективировали.
— Знаешь что? Я разберусь с этим сама. Спасибо за ничего. — Она ворвалась наверх.
— Не за что, дорогая. — Очевидно, Майк плохо разбирался в сарказме. Он повернулся ко мне. — Так? Выпивка во второй половине дня? Я заканчиваю свою смену в три часа.
Я открыл рот, чтобы сказать ему, что, черт возьми, я ни за что намеренно не проведу с ним время, когда ему снова позвонили. Он взял его, вздохнул, затем нахмурился.
— Похоже, двумя улицами дальше ограбление. Итак, выпивка?