— Нет!
Слова были подобны пулям, пронзающим мою грудь. Воздух был горячим и заполнил мои легкие.
— Забудь это. Я не сдвинусь ни на дюйм, пока ты не вернешь мне мой телефон.
— Очень хорошо.
С этими словами он опустил пояс своих серых спортивных штанов. Я мельком увидел острую букву V, обрамляющую его пресс. Его золотистая гладкая кожа и прядь волос, спускающаяся от пупка к…
— Иисус! — Я отвела взгляд, кашляя, чтобы скрыть свое смущение. — Что ты делаешь?
— Заставляю тебя убежать. Или, в качестве альтернативы, подготовить почву для приятного, мягкого мирового соглашения после иска о сексуальных домогательствах, который я собираюсь подать против тебя.
Я зажмурила глаза. Он играл со мной в салочки. И выигрывал. Как я собиралась пережить его шесть месяцев?
Никак. Тебе придется заставить его уйти.
— Ну как? — он спросил. С закрытыми глазами я чувствовала его теплое дыхание на моей шее. По моему позвоночнику пробежали мурашки. — Твой ход, Братц.
Он видел в этом шахматную партию, не что иное, как развлечение. Это была моя жизнь.
— Я прочитаю этот чертов контракт — услышала я свой собственный голос. Я открыла глаза. К счастью, его штаны были еще надеты. К сожалению, это была снисходительная ухмылка.
— Если ты встретишь громкие, пугающие слова, дай мне знать.
— Да пошел ты, Рэндом. — Слова вышли дрожащими, и я ненавидела себя за это.
— Рэнсом, — поправил он.
— Рэндом подходит тебе больше.
Он сделал паузу, просматривая меня прикрытыми, зловещими глазами, которые напомнили мне, что он был человеком, который боролся — защищал? — за жизнь. Моя нижняя губа дрожала. Он выглядел бессердечным принцем, далеким и неприкасаемым.
Что бы он ни увидел в моих глазах, он понял, что я слишком легкая добыча. Его челюсть разжалась, и выражение лица из убийственного превратилось в "с меня хватит".
— Я иду в душ. Когда я выйду, тебе лучше быть готовой подписать контракт, разобравшись с ним. — Он перекинул полотенце через плечо и вышел из комнаты.
Я пошла в свою спальню и села на матрас, сжимая пальцами пачку бумаг. Мои глаза блуждали по страницам.
Слова слились воедино, как будто бумага была мокрой. Я пыталась понять это по одному слову за раз, но была слишком расстроена, чтобы сосредоточиться. После нескольких минут попыток я встала и открыла двери балкона, чтобы проветриться.
Ты сможешь это сделать. Ты делала это раньше. Все, что тебе нужно сделать, это сосредоточиться.
К тому времени, как раздался стук в дверь, я добралась только до второго абзаца. Кое-что о личной ответственности.
Рэнсом вальсировал внутрь, одетый в щегольской костюм Prada и блестящие мокасины, выглядя так, будто он присутствовал на вручении Оскара. Он застегнул запонки. Я прислонилась плечом к дверному косяку балкона, делая вид, что не хочу поворачиваться.
— Ну что?
— Скучно и неинтересно. Одна из пяти звезд. Не рекомендовала бы.
Я подошла к одной из своих тумбочек и взяла из ящика ручку. Я подписала пунктирную линию внизу контракта, хотя на самом деле понятия не имела, что это влечет за собой. Я вернула листы Рэнсому, ухмыляясь своей роковой женщиной.
— Так. В конце концов, ты способна принять правильное решение. — Он вырвал контракт из моих пальцев.
Я ожидала, что меня погладят по голове, он был таким унизительным, но, конечно, я не была достаточно хороша для прикосновения Рэнсома.
— Твой отец должен мне сто баксов, — сказал он как ни в чем не бывало.
Они сделали ставку на это? Я бы не сказала, что это мой отец. Он всегда считал меня своим маленьким, простаком, очаровательным Сахарным Пирожком. С большими глазами и маленьким мозгом.
Может быть, папа рассказал ему о моих… проблемах. Может быть, Рэнсом знал, что я не читала контракт. И как грустно, что этот совершенно незнакомый человек, который даже не любил меня, верил в меня больше, чем мои собственные родители?
Слезы наполнили мои глаза, и я почувствовала, как мое горло перехватывает крик.
— Посмотри на меня сейчас, Братц.
Братц. Это было так покровительственно, так унизительно… и я ничего не могла с этим поделать. Мои родители даже не отвечали на мои звонки.
Почему я не ответила на них, когда еще могла? Когда это еще обсуждалось?
Я повернула голову, бросила на него полный ненависти взгляд и расправила плечи.
— Я выполнила свою часть сделки. А теперь дай мне мой телефон, придурок.
— Хорошо попроси.
— Пожалуйста, придурок.
Мрачно посмеиваясь, он достал мой телефон из внутреннего кармана куртки и протянул мне. Я потянулась, чтобы взять его. Он поднял телефон в воздух, не давая мне к нему прикоснуться. Он был таким высоким, что телефон задевал потолок. В тот момент я могла сказать, что по его венам текло жидкое золото, а не кровь. Он не был смертным. Не был он и богом. Он был, попросту говоря, чем-то совершенно другим.