Словами не описать какую ярость и злобу испытывали старшие в таком случае. Не редко она перерастала в личную ненависть, когда один или несколько братьев могли сбежать только для того, чтобы убить палача. Дагир полностью окунулся в эти эмоции и сосредоточился на умерщвлении тех, кто, по его мнению, повинен в мучениях его брата. Пытаться его успокоить — гиблое дело. Поэтому Тарас сосредоточился на том, чтобы не отставать от Маркуса. Даже с его уровнем и характеристиками, продержится он не больше пары минут.
Впрочем, каждый его широкий удар, перекрывал собой практически всю ширину коридора, а невероятная сила позволяла клинку разрубать всё, что попадается на пути. И это касалось не только людей.
Противник использовал несколько способов его остановить. Первым была сковывающая или замедляющая магия. Пламя битвы развеивало всё подобные эффекты, наглядно показывая насколько терпимым к боли вырос Маркус, раз даже в таком состоянии умудряется его использовать. Потом прибегли к грубой силе: совместное колдовство десятка магов отбросило его в стену. Резчик ударился об нее и приземлился на ноги. Его меч оказался отведен назад и заблокирован стеной, поэтому сумеречным налётчикам до которых он к этому моменту добрался момент показался удачным для атаки. Тогда Резчик с натужным рёвом направил клинок прямо на стену, пройдя через неё его меч в куче пыли и каменного крошева, обрушился на осмелевших врагов.
Резчик убил больше половины всего отряда, ещё часть добили они, поэтому резервы противника перестали быть единым, мощным кулаком, способным легко пробить их оборону. Но и время Резчика подошло к концу: удары начали становиться слабее, двигаться он начал медленнее, настолько, что в один момент оказался не способен догнать убегающих от него игроков. Он даже кричать перестал и, опустив меч, начал просто хрипеть.
Тогда же Вольный впервые с начала схватки подошел к нему вплотную. Он почувствовал, как напрягаются могучие мышцы, ощутив, как кто-то ещё дотрагивается до рукояти его меча.
— Свои, брат, — поспешил успокоить его Вольный.
Тогда Резчик расслабил руки и позволил забрать Дрома, исчезнувшего в магическом инвентаре Вольного. Как только меч исчез из рук великана, тот будто потерял последние остатки сил и рухнул на пол. Пока враг не опомнился, Вольный побежал обратно, по пути зацепив Зверя. Тот сначала и не узнал его, собираясь наброситься, но не заметив никакой реакции, понял, что перед ним не очередная жертва.
Врагов на обратном пути осталось немного, и большая часть была не в состоянии пытаться их остановить. Зверь убил ещё парочку людей по дороге, вымещая свою злобу, пока они не вернулись обратно, где сражение не останавливалось ни на секунду.
Несколько заделанных ранее пробоин оказались вновь открыты. Пока врагов удавалось сдерживать, но с каждой минутой защитников Даийлен становилось всё меньше, а враг мало-помалу отвоёвывал себе место внутри. Некоторые маги уже начали обстреливать трон, в попытках добраться до богини, но рунный барьер, воздвигнутый Этель пока справлялся со всем. Всё клонилось к вымученной и тяжелой победе осаждающих, пока в один момент по всему замку не прошла чудовищная тряска. Схватка мигом остановилась — большая часть её участников просто попадали на пол.
По замку разошлась паутина трещин. Помимо тронного зала весь домен превратился в мозаику, непонятно чем склеенную. И через секунду этот невидимый «клей» растворился. Всё за пределами одного единственного помещения рухнуло в пропасть, вместе со всеми находящимися там игроками. Волна криков стихала по мере падения остатков домена в безду.
Даийлен поднялась со своего трона. Её фигура, будто окрепшая за эти несколько часов, вновь сияла почти ослепительно. Дыра в животе и огромная рана на голове полностью исчезли. Один взмах её руки — и всё игроки вражеской стороны, которые успели к этому моменту вступить в её тронный зал, исчезли в ярких вспышках света.
Бой наконец-то закончился.
Уставшие защитники в большинстве своём сели на пол прямо там, где стояли, побросав оружие. Никто из сильно раненых уже даже не просил о помощи: сейчас у всех было ощущение, что проще просто переродиться. Да и целителей в «рабочем» состоянии уже просто не было.