Вольный не стал разваливаться на полу, как сёстры, а закинул [Стремление Макки] на плечо и пошёл в сторону Даийлен. Богиня Света осматривала остатки своего домена, составляющие теперь лишь малую часть её прежних владений. Несколько особенно безразличных от усталости игроков вообще свесили нога и с края. Темнота вокруг начала рассеиваться, будто начал заниматься рассвет. Стали видны белые клубы обломков, окружающий остатки летающего дворца.
— Всё?
— Да. Домен снова мой.
Зверь тоже оказался поблизости:
— Жаль мне того, кому придётся наводить здесь порядок.
Его замечание пришлось кстати. Тронный зал Даийлен, где прошла первая массовая резня, впоследствии убранная, снова был завален телами и обломками. В потолке имелось несколько дыр, через которые начал проникать свет, а левая стена, где было большая часть пробоин оказалась покрыта сетью трещин, вызывающих опасения.
— Я должна вас поблагодарить, всех вас, — последние её слова прозвенели по всему залу, — тех, кто согласился встать на мою сторону в час нужды… Я благодарна вам за помощь. Знаю для многих из вас, кто отвернулся от выбранного ранее бога, это решение будет иметь большие последствия. Пусть мой дворец и распался, в Датриусе моя церковь хранит много сокровищ. Я обязательно отплачу вам за вашу помощь и с удовольствием приму под свою опеку тех, кто найдёт себя на пути света. — взгляд богини остановился на Вольном, — Если такие, конечно, найдутся.
Даийлен не питала иллюзий на этот счёт. Даже большинство её последователей-бессмертных оказались среди войска, пришедшего по её душу. Те же, кто остался её защищать, пришли сюда не из-за неё, а из-за Вольного.
Её короткая благодарственная речь не снискала большого внимания. Даийлен не обижалась: её защитники, полдня проведшие в бою, сейчас умирали от усталости, либо вообще умирали по настоящему от полученных ран. Хотя всё-таки нашёлся среди них один, готовый ответить.
Блик, оказавшийся целее большинства, подошёл ближе и, буквально в одном шаге от Даийлен преклонил колено обратив лицо к полу.
— Скромный слуга вашей сестры, Богини Теней — Сауглишь, приветствует вас. Моя госпожа рада видеть, что вам удалось уцелеть.
Сердце Блика стучало ещё быстрее, чем во время схватки. Вот он, финальный момент его путешествия. Ладонь легла на наруч другой руки. Все звуки будто исчезли, остались только невнятные взмахи цепи.
Погодите. Какой цепи?
Никак среагировать он не успел: атака Зверя была молниеносной и неожиданной. Он одним движением извлёк [Зарма] из ножен и отрубил Блику руку. Сразу за этим последовал удар металлического грузила, что отбросил служителя теней на десяток метров назад, выбив весь воздух из легких.
Остальные, включая Даийлен, с удивлением посмотрели на Вольного, ногой наступившего на бицепс отрезанной конечности.
— А я ведь говорил… Тебе просто нужно было сказать правду.
Вольный наклонился и выдернул из-под наруча спрятанный там кинжал. Кинжал был не простой. Глядя на него Тарас видел одни вопросы, да и даже держа его в руке он ничего не чувствовал. У него в ладони лежал кинжал, сотканный из тени, заключенной в твёрдую оболочку.
— Покажись, нет смысла прятаться.
Пока Блик зажимал кровоточащую рану, его тень пришла в движение, стала гуще, темнее, пока не сложилась в совершенно иную фигуру. А потом она встала. Стройная, полупрозрачная, словно ожившая игра света и тени, замерла напротив двух братьев, вставших между ней и Даийлен.
— Браво, — голос Сауглишь оказался мягким и тихим, как шепот ночи, — ты меня поймал, Смертный Меч. И что будешь делать теперь?
Бессмертный приподнял ладонь, останавливая готовящуюся гневную тираду Богини Света.
— Предлагаю уйти, по-хорошему.
— Ты предлагаешь мне, уйти отсюда? После всего, что вы для меня сделали? — Сауглишь рассмеялась, — Вы сами расчистили мне путь. Убили всех вторженцев, восстановили домен. Так почему я должна от него отказываться?
— Сначала тебе нужно его забрать.
— А ты высокомерен, Смертный Меч Асфеда, — сказала богиня, сделав первый шаг вперёд, — Но ты всего лишь бессмертный, Асфеда здесь нет.
— Да, как и тебя.
Сауглишь замерла на месте. Зверь отпустил презрительный смешок в её сторону.
— В тот день мы поняли, что Блик врёт, как только он начал говорить. Однако, я решил, пусть лучше и он и его госпожа думают, что я поверил. Когда я увидел его здесь, увидел, как он сражается, сразу понял: что-то нечисто, не может такой трусливый и неуверенный в себе человек, так драться. Зверь же нашёл его секрет, — Тарас помахал кинжалом у себя в руке, — славная работа. Сделала его незаметным даже для глаз бога. Жаль дала ты его не тому человеку.