На пятом часу, когда Тарас окончательно утвердился в своей оценке этого игрока, он похлопал сидящего впереди Дугора по плечу и указал ему на него. Вольный ничего не сказал кузнецу, поэтому ему понадобилось немного времени, чтобы понять, чем тот так впечатлил его требовательного друга-бессмертного.
Когда прошла примерно половина времени, трибуны оживились. Не из-за такой психологически важной временной отметки, а из-за Балруна, подогревающего зрителей энергичными махами руками, пока его клинок грелся в горне. Его заготовка готовилась к одной из самых важных процедур — закалке. Если всё получится, то у него будет ещё восемь часов, чтобы собрать хорошую рукоять с гардой, заточить и провести зачарование! Молодой кузнец вытащил раскаленную заготовку, триумфально поднял её над головой под гул пребывающих в ожидании трибун, после чего резко опустил её в стоящую рядом бочку. Шипение воды перебило любые другие звуки, но Тарас по замершему лицу гнома понял, что случилось непоправимое. Когда он вынул остуженный металл из бочки, зрители выдохнули — заготовка треснула.
— Я же говорил, — произнес Зверь без всякого злорадства.
Гномы добавляют в свои заготовки не только различные металлы, но и другие примеси. Не всегда и не везде, но Балрун выбрал для своей работы сложную структуру и ошибся с пропорциями. Может быть, если бы он был поскромнее и выбрал не ледяную воду, а кипящую или горячее масло, всё было бы иначе. Клинок может быть и повело бы, но тогда разница температур была на сотню-полторы градусов меньше и возможно он бы не треснул. А так он получил трещину вдоль всего клинка, с обеих сторон, такую только на переплавку, уже не исправить.
Стоит отдать Балруну должное — он не растерялся. Сразу же бросился к полке с материалами, чтобы начать делать новую заготовку. Мысли о создании чего-то особенного стоит забыть, теперь его главная задача — успеть сделать что-нибудь качественное за оставшееся время.
Зрителям такое пришлось не по вкусу: один из главных фаворитов выбыл из гонки за победу. Балрун лучше многих, но теперь у него есть только восемь часов, пока у других, ещё восемь.
Вторая половина оказалась более зрелищной, самые важные этапы вроде закалки и зачарования приходились на позднюю часть. Среди гномов было не так много провалившихся, а вот среди бессмертных вышло даже больше трети. Кто-то тоже расколол заготовку, как Балрун, некоторые достали её слишком рано из печи и металл закалился не полностью, а третьи повредили её неудавшимся зачарованием.
Гвоздь с обоими этапами справился на отлично. Сначала нанёс глину на клинок, перед закалкой: на лезвии тонкий слой, а дальше уже побольше. Из-за этого клинок получился немного изогнутым: из-за разницы в объёме материала на лезвии и на спине клинка, после охлаждения, когда металл сжимается, изгиб уходит в противоположную от лезвия сторону. С заточкой у Гвоздя тоже никаких проблем не возникло: после обработки лезвия несколькими точильными камнями на лезвии появился хамон — своеобразный узор на месте, где металл имеет разную твёрдость. В итоге, когда время подошло к концу, на наковальне перед ним лежал, похожий на японский меч, только с более широким лезвием, менее очевидным изгибом и нормальной гардой, на которую можно принять вражеский клинок.
— Закончили! — рявкнул Хадрут, как только последняя руна за его спиной погасла.
Все участники, наводившие последние штрихи, поспешили отложить все инструменты и положили результаты своих трудов на наковальни. Страж Наковальни возглавлял процессию гномов, спустившуюся вниз на арену, чтобы оценить работы участников. Вольного и его друзей пригласили пройти с ними. Пошёл только Резчик.
Тарас надел [Очки Искателя Истины] чтобы быстро оценить результаты работ ремесленников, ну, у тех, у кого он был. Даже среди гномов нашлись те, кто испортил предмет на последних этапах и просто не успел сделать что-то ещё. Балрун в их число не входил. В итоге он сделал кинжал, требовавший меньше времени на изготовление лезвия. Он даже был эпическим! Но без… индивидуальности. Это был просто хороший нож, зачарованный на крепость, чтобы дольше служить и не сломаться в бою. В нём не было какой-то идеи, зачарование пусть и хорошо проведенное было очень простым — это не работа победителя.
Работы вех фаворитов были эпическими, причем не только по названию, но и по сути. Каждое имело свою особенность, реализовывало какую-то идею, заложенную в неё владельцем: Вертог изготовил посох, содержащий в себе активирующийся массив рун, в нескольких вариациях, Казтар создал щит, для воина в центре строя хирда способный усилить всю линию, Дуртрок сделал пару необычных топоров, имеющих абсолютно разное предназначение, но способные меняться друг с другом местами, без необходимости перебрасывать в другую руку. Хадрут был доволен увиденным. Молодое поколение Карак-Удана имело таланты, которые в будущем смогут работать со святыней города.