После обычных приветствий и вежливых вопросов о здоровье настала очередь угощения. Сейшел не сомневался, что вокруг него разворачивается определенный ритуал, нарушать который не имело смысла. Обильная еда, перемежаемая добрыми кружками неожиданно отменного пива, сальные анекдоты, воспоминания о делах минувших… Наконец трапеза была завершена, слуги, повинуясь неслышному сигналу, вынесли стол с остатками пиршества, внеся вместо него другой, на этот раз всего лишь с несколькими кувшинами эля. Тьюрин замолчал, и Рон понял, что пришла пора рассказать, зачем он сюда явился. Рассказ не занял много времени, хотя старому другу Рон в деталях поведал и содержание своего сна. Гном не раз прерывал рыцаря вопросами, хмурился, а один раз даже вызвал одного из стражей. Когда тот, получив какие-то указания, вышел, Рон продолжил повествование. И вот наконец поставлена точка. Просьба-приказ Светлой Королевы, пусть и изложенная словами, щадящими натуру самолюбивого гнома, рроизнесена.
Тьюрин глядел на пламя факела, отбрасывающее красноватые блики на его изуродованное шрамами лицо, и молчал, осмысливая услышанное. Рон не торопил его, понимая, что решение потребует от гнома неимоверных усилий, и уже подозревал, каковым оно будет. Вошел молодой, даже не отрастивший сколько-нибудь солидной бороды гном. Он молча протянул королю стопку пергаментов и неслышно удалился.
Тьюрин, неторопливо перебирая листы пергаментов, извлек несколько из них, сшитых по краю, и протянул Рону.
— Тебе это будет небезынтересно.
Рыцарь пробежал глазами текст, отметив про себя, что автор куда больше заботился о красоте витиеватых завитушек прописных букв, чем о ясном и точном изложении смысла. И все же постепенно смысл до него начал доходить…
— У вас есть шпионы среди людей?
— Конечно, — пожал плечами гном. — Сам понимаешь, дело такое… деньги могут многое, а большие деньги — еще больше.
Некто, поставивший под пергаментом сложную, совершенно нечитаемую закорючку, обозначавшую, надо понимать, его имя, рассказывал о битве некоего графа Бигфута с армией какой-то герцогини Блед. Само по себе событие зауряднейшее: с тех пор, как люди изобрели границы, всегда найдутся желающие изменить их в свою пользу. И поначалу складывалось впечатление, что перед Роном не более чем обычный отчет об очередной попытке пересмотра прав между соседями. Но вот Рон дошел до места, где описывалось само сражение, и почувствовал, как по лбу начинают скатываться капли пота. Наконец он отложил пергамент в сторону и посмотрел на своего боевого товарища. Выражение лица у Сейшела было донельзя серьезное. Можно сказать, даже мрачное.
— Итак, у этой герцогини в армии наличествуют зомби.
— Совершенно верно, — кивнул Тьюрин, не забывая при этом отхлебывать пиво из здоровенной кружки. — И целая куча зомби. Этот… — кивок в сторону пергамента, — пишет о полутора сотнях. Пусть даже он несколько преувеличивает, у страха глаза велики, но просто так отмахнуться от этого сообщения нельзя, верно?
— Верно…
— И учитывая то, что ты рассказал мне, можно сделать один вывод…
— Погоди, Тьюрин, не торопись. То, что среди при дворных мятежной герцогини затесался какой-то некромант, совсем не означает, что это именно… наш некромант. Да и, согласись, в прошлый раз он действовал иначе, стараясь не иметь дела с живыми людьми.
— Согласен, и чем он кончил? Попробуй поставить себя на его место?
Рон на некоторое время задумался, прикидывая в уме различные варианты.
— Хорошо, попробую. Итак, некий некромант решил прибрать к рукам герцогскую корону…
— Неверно, — нахмурился гном. — Совершенно неверно. На кой, извиняюсь, хрен ему эта корона, тем более что она, почитай, уже у него вместе с ее владелицей. Но ему этого мало, он посягнул на соседний удел.
— Почему он? Может, это идея этой… как ее… Теи де Блед?
— Возможно, но я в этом сомневаюсь, — гном покачал головой. Обнаружив, что его кружка опустела, он вновь наполнил ее, одним мощным глотком осушил чуть ли не наполовину, крякнул, смахнул с бороды клочья пены и продолжил: — И ты сам, если подумаешь, тоже в это не поверишь. Люди питают отвращение к некромантам вообще, и к их творениям в частности. Можно допустить, что герцогиня польстилась на возможность быстро и без потерь раздвинуть свои границы Чар знает до каких пределов. Но в то, что с ней разом согласились и все ее придворные… ну, не сама же она командует войсками? Нет, я в это не верю.
— За всем этим стоит именно некромант, так? Но каким же образом?
— Это не так сложно… и в то же время сложно невероятно. Вы, люди, называете это магией контроля. Правда, я никогда не слышал, чтобы заклятия этой школы действовали хоть сколько-нибудь долго. Час, от силы два… если только…
— Если только это не НАШ некромант, — мрачно кивнул Рон. — У него, пожалуй, хватит сил и не на такое. То есть мы снова пришли к отправной точке. Ладно, пусть НАШ некромант решил завоевать… а на кой Чар ему это нужно, спрашивается?
Тьюрин молчал долго. Видать, решение давалось ему нелегко, и все же он нашел в себе силы выдавить, хотя и с трудом:
— Да… знаешь, две головы, конечно, хорошо, а три… придется перенести наш разговор за стены крепости, к этому твоему Ильтару, будь он неладен. Не люблю я эльфов… но он, может, что дельное посоветует.
— Может, сюда его позвать? — невинно спросил Рон.
— И думать забудь! — полыхнул гневом гном. — Отро дясь такого не было, чтобы эльф без боя в цитадель гномов проник. Не было и не будет, пока я жив. И потом тоже не будет. Ладно, пошли.
Ильтар сидел в палатке и что-то еле слышно напевал себе под нос, когда в шатер ввалился гном. Рука эльфа дернулась было к мечу, но Тьюрин предостерегающе махнул неразлучной секирой.
— Положь свою зубочистку на место, эльф. Я по делу пришел.
Следом за ним, откинув полог, в палатку проскользнул и Рон. Усевшись так, чтобы оказаться друг от друга как можно дальше, давние враги при участии Сейшела принялись обсуждать события, изложенные в пергаменте.
— Итак, он рвется к власти, — заключил Ильтар. — Не думаю, что он ограничится этим захудалым графством.
— Пожалуй… — нехотя кивнул гном. — А сколько ему надо?
— Может быть, всю Империю?
— Все может быть, — пожал плечами Рон. — Может, и Империю. А возможно, что и ваши пещеры вместе с Вечным лесом в придачу.
— Не родился еще воитель, что сумел бы наши крепости взять, — насупился Тьюрин.
— Ой ли? — насмешливо бросил эльф. — Бывало, и наши стрелки выбивали вас из этих хваленых бастионов, да и против грифонов ваша сталь слабовата будет. Боюсь, что здесь в бой пойдут не просто легионы людей, а еще и темная магия, против которой никакие стены не устоят. — Он мгновение подумал, затем очень тихо добавил: — Вечный лес тоже может пасть…
— Да, это возможно. — Тьюрин снова стал перелистывать донесение. — Здесь он пишет, что только нескольким удалось спастись, нескольким, из всего населения графства.
— Если верить тому, что здесь написано, то этот некромант сумел не только поднять на ноги тех, кто пал в битве, но и как-то привлечь на свою сторону всех, способных худо-бедно держать оружие. Осведомитель клянется, что видел в рядах армии герцогини собственную жену. Если так, то здесь снова вмешалась магия, и не просто магия, а огромная Сила, с которой в Империи еще никто не сталкивался.
— У меня другой вопрос, — пробормотал Рон, ни к кому конкретно не обращаясь. — Вот вы оба знаете толк в магии. В разной магии… скажите, зачем некроманту такая власть?
— Мало ли, — хмыкнул эльф. — Деньги, женщины, в конце концов власть сама по себе. Может быть, месть. Разве этого мало? Хотя я понимаю твои сомнения, Рон. Маги никогда не стремились к власти большей, чем дана им по праву владения Даром. Стоять во главе Империи — значит тратить массу времени на управление ею. Но это время, которое можно было бы употребить на совершенствование своего мастерства! Я не знаю ни одного мага, который не стремился бы к этому. Поэтому даже наша история — а она неизмеримо старше вашей — не знает примеров, когда маги рвались к абсолютной власти. Принимали ее как неизбежное зло — это было, есть и сейчас. Но стремиться к власти…