— Береги его. Не произноси вслух, иначе начнёт действовать. Выучи и сожги бумагу, на котором оно записано. Используй лишь в крайнем случае.
— Почему мне? Ведь я не наследница Дуата.
— Великие маги не ошибаются — улыбнулся старик — Перестань своенравничать. Твой путь лежит на Север — это судьба.
— Я что, должна согласится стать правительницей Маджи?!!
— Стань большим, чем ты есть.
Его образ стал бледнеть и расплываться.
— Подожди, что это значит? Что я должна делать?
— Пентаграмма рисуется так — маг начертил своим посохом в воздухе пятиконечную звезду, которая вспыхнула сиреневым пламенем — Линия имеет силу, если начертана ножом, углём или горящей лучиной…
— Зачем мне это знать, ведь я не маг?
Спросила, но Келен Великий уже, исчез. Ох уж эти маги — вечно говорят загадками!
Я медленно просыпалась. Ощутила сильную боль в плече и видимо застонала, потому что услышала голос Даниэля:
— Прости принцесса, придется потерпеть ещё немного.
Я открыла глаза и обнаружила, что лежу на каменной скамье. Рядом, на полу, валяется моя кираса. Светильников из голубых кристаллов на стенах нет. Под головой мой свёрнутый валиком плащ. Рукав рубашки на правом плече распорот, а Даниэль промывает рану. Охнула от боли и спросила:
— Что произошло?
— Думаю, ты потеряла сознание от потери крови.
— Ага, как же! Ой… — зашипела от боли еще раз — это ведь твоя работа? Ты меня усыпил!
— Ты сама меня вынудила.
Огляделась более внимательно: факел, сосуд с водой, ткань для новой повязки…
— Где ты взял всё это?
— Тебе очередной раз повезло: Хранитель этого места помог мне раздобыть всё, что требовалось.
— Хранитель?
— Он редко кому помогает и не любит людей. Ты же, каким-то образом, вызвала у него интерес. Ещё одна загадка, любопытно…
— Ты сказал: «не любит людей», а он сам разве не человек?
— Нет. Он не из плоти и крови. Его создали сиды, чтобы охранять это место.
— А как его имя?
— У него нет имени. Те немногие, кто знают о нём, зовут его просто Хранитель. Ну вот, готово.
Даниэль закончил перевязывать мне плечо.
— Вода кончилась. В полукилометре есть источник, я схожу туда, а ты оставайся здесь. Возьми мой плащ, ты замёрзла.
— А ты?
— Я остываю, а не мёрзну.
— Как это?
— Возьмёшь плащ, как-нибудь научу.
— Договорились.
Жрец помог мне завернуться в плащ, прихватил с собой факел единственный факел и ушёл. Было неуютно наблюдать, как огонь постепенно удаляется и исчезает во тьме коридора, слушать, как затихают шаги.
В полной темноте откинулась на стену и закрыла глаза, пытаясь ещё раз переосмыслить происходящее.
Скрежет плиты где-то слева, заставил вскочить на ноги и оглядеться. В стене коридора медленно открывался проход, из которого лился неестественно бледный свет. Устремилась туда, как зачарованная, оставив плащ Даниэля на каменной скамье.
Пол огромного зала местами был усеян песком. В центре находился некий продолговатый предмет из стекла или хрусталя. В воздухе разлился тонкий цветочный аромат. Казалось, слышу далёкие звуки арфы.
Медленно приблизилась к центру зала: в середине стояли столбы с цепями, на которых, слегка покачиваясь, покоился… хрустальный гроб.
Удивительно сознавать, что некогда услышанная легенда, оживает у тебя на глазах. Удивилась, тут нет следов тлена или пыли, а ведь гроб здесь уже больше тысячи лет!
Боялась подойти ближе и посмотреть сквозь хрустальную крышку, но всё-таки сделала последние шаги. В гробу действительно лежала женщина неестественно высокого роста, с длинными золотистыми волосами. Она была ослепительно прекрасна!
Ее красота была подобна нежной водяной лилии, томно покоящейся на глади темной воды сонного озера… Белое платье искусно вышито серебром и жемчугом. Лоб охатывал серебряный наголовник украшенный алмазами, на пальцах — несколько колец.
Удивительно живая… нет, она не мертва, но лишь уснула. Вот сейчас дрогнут бледные веки и откроются — я в этом не сомневалась — прозрачно-голубые глаза. Она вздохнёт, и откинет вон ту прядь волос с левой щеки…
Захотелось позвать её и я, прикоснувшись к гробу, тихо произнесла: «Илиандра…». Казалось, свет стал ярче, музыка — громче, а воздух вдруг сильно похолодел. Хотела отступить назад, но обнаружила, что не могу пошевелиться. Так и стояла, с рукой, лежащей на крышке хрустального гроба, впав в странное оцепенение. Мне стало решительно всё равно что происходит.
Холодно… пальцы постепенно остывают, теперь кисть, холод подбирается к плечу… Рану под повязкой начинает жечь… ну и пусть себе… затейливая мелодия…