— Это я, Хогарт!
— Я вижу вы не одна?
— Не прищеми моих приятелей, когда будешь закрывать ворота!
Страж рассмеялся.
— Да миледи!
Лошадь привязала во дворе и распорядилась, чтобы трупы оставили где есть, а живого отправили в подземелье. Быстро поднялась в свою башню. Раз опоздала к ужину, не следует попадаться на глаза кому-либо семейства, в костюме для верховой езды. Десять минут пять спустя, уже стояла на пороге пиршественного зала. По обычаю метнула приветственный кинжал, в небольшую доску с нарисованным на ней симметричным узором. Доска висела напротив входа. Особым шиком было попасть в центр — это считалось высшей степенью вежливости и изящества манер. Сегодня метнула кинжал удачно — точно в центр. Собрались ещё не все — не хватало Зирты и Дитриха. Векс и Кайт о чём-то спорили, а конунг немедля обратился ко мне:
- Где ты была Сильвана? Я ищу тебя целый день!
— Мне захотелось прогуляться по лесу.
— Ты слишком быстро ушла. Недовольна женихом?
— О, мой конунг, я даже не смела мечтать о таком женихе! Просто скоро покину наши земли, а я к ним очень привязана…
— Ты опоздала на торжественный ужин в честь своего замужества.
— Меня задержало одно происшествие. На меня напали.
— Я же просил тебя не разъезжать в одиночку по лесам! Ты не ранена?!
— Я цела.
Конунг прорычал:
— Презренная (в Дуате это самое учтивое обращение мужчины к женщине), ты сознаешь, что ставишь под угрозу договор, заключение которого я готовил последние пять лет?! И чего ради Слэйт вцепился именно в тебя! Что с нападавшими?
— Двое у нас во дворе — мертвы. Один — в темнице. Жить будет: я лишь сломала ему руку и проволокла на верёвке до дворца.
— Хорошо. Мы хотя бы сможем узнать, кто их послал. Они видели твоё лицо?
— Нет, шёл дождь, я была в капюшоне.
— Тебе известно, где Дитрих?
— Нет.
— А Зирта?
— Мне это неизвестно.
— Мог бы и не спрашивать, зная ваше отношение друг к другу….
Странно. Что могло увести Зирту из замка в столь поздний час? Ведь она никогда не любила верховые прогулки и редко покидала Ат-Дишан. Зная, что я опаздываю к ужину, нарочно явилась бы первой, чтобы разозлить конунга к моему приходу, а потом позлорадствовать, когда тот накажет меня. Ответ один: сестрица вне себя от дикой злобы, потому что меня решили выдать замуж раньше ее и решила приготовить для меня нечто особенное.
Грохнули тяжелые двери и Зирта вошла в зал. Как всегда в красном. Сестрица попыталась метнуть приветственный кинжал в центр доски, но попала в один из углов, что не прибавило ей хорошего настроения. Её место за столом было слева от меня, что не способствовало аппетиту. После своего обычного приветствия сквозь зубы и обмена парочкой ядовитых фраз, она уселась рядом со мной.
Сагр произнёс торжественную речь о моей предстоящей свадьбе. Разумеется, всё им сказанное было горячо поддержано теми немногими знатными лизоблюдами, что присутствовали за королевским столом. После все принялись за еду.
По привычке следила за реакцией Зирты на слова конунга. Сначала она была, относительно спокойна, но потом закусила нижнюю губу. Её глаза потемнели и приобрели бессмысленное выражение. Зирта держала кубок двумя руками, пытаясь скрыть дрожь и не расплескать вино. Потом медленно опустила его на стол и тут я заметила, как из уголка её рта скользнула струйка крови. Сестра быстро промокнула её салфеткой. Сославшись на дурное самочувствие, она покинула зал.
Не успела я начать строить выводы, как в доску, точно рядом с моим, вонзился приветственный кинжал, украшенный большим рубином — он принадлежал Дитриху. Сагр начал читать нотации о неуважении к его царственной особе, но я вмешалась:
— Быть может, конунг простит младшему наследнику, ради торжественного ужина, это прискорбное опоздание?
Конечно же, отказать мне, как героине вечера, было нельзя. Конунг продолжал хмуриться, но замолчал. Презрев правила, Дитрих занял место Зирты и мы могли переговариваться в полголоса.
— Спасибо, что избавила от царственного гнева.
— Теперь моя очередь спрашивать, где тебя носит?
— Я охотился. Только на этот раз выследил не мантикору, а ту злобную фурию, с которой только что разминулся в коридоре.
— Зирту? Но она же не покидает из города!
— Все меняется. Похоже она повредилась рассудком.
— Ты шутишь?
— Я проезжал мимо дороги на Лавовое ущелье, услышал чей-то дикий хохот и решил узнать кто это. Ты знаешь это место: там длинная, узкая скала, нависает над пропастью с лавой — вот туда-то и забралась наша сестрица. Сначала я её даже не узнал: волосы растрёпаны, глаза дикие, пена у рта… она начала что-то бормотать, а потом снова расхохоталась.